Хрустальная пирамида
Шрифт:
— Все равно это ужасно.
— Мадам, истории неизвестна ни одна цивилизация, в которой не было бы рабства. Греция, Рим, Египет… Цивилизация — это просто другое название свободного времени, которое добывается за счет рабского труда, — сказал Эндрю О’Брайан. — И я говорю не о древней истории. Речь о нашем двадцатом веке. Декларация об отмене рабства была принята сорок с лишним лет назад, но разве неофициально оно потихоньку не продолжает существовать?
— Нэнси, люди глупы, — сказал писатель жене. — Ни одна цивилизация и ни один
— Но послушай, у меня ведь никогда не было никаких рабов.
— Однако наше нынешнее благополучие, возможно, зиждется на неоправданных жертвах каких-то несчастных в каких-то неизвестных нам странах.
Говоря это, Джек Вудбелл почувствовал, что пол под его ногами вздрогнул.
— А все же ты… — начала возражать Нэнси.
Но писатель сдался, подняв руки.
— Нэнси, ты не почувствовала сейчас толчка?
— Нет. — Она покачала головой.
Вудбелл посмотрел на Эндрю О’Брайана и супругов Уайт.
— Нет. — Археолог с женой прореагировали так же.
— Ну, все эти рассуждения о рабстве на диванах в дорогущем салоне роскошного корабля выглядят несколько неубедительно, не так ли, мадам? Условия на кораблях, перевозивших рабов, были ужасны. Из-за чрезвычайной антисанитарии невольничьи корабли шли на слом после трех рейсов через Атлантику.
— Говорят, что вонь от невольничьих кораблей доносилась до других судов за несколько миль, — подтвердил Вудбелл.
— На них свирепствовали оспа и глазные болезни; бывало, из-за воспаления глаз слепли все, кто был на борту, и тогда корабль превращался в призрак, болтающийся по волнам, — продолжал Вудбелл.
Женщины смолкли.
— Мы плывем на роскошном корабле по тому же морю в ту же страну. Хорошо, если не навлечем этим на себя гнев Господа, — сказал Эндрю.
В этот момент в курительный салон вбежал мужчина.
— На палубу обрушились тонны снега! — прокричал он.
— Снег пошел? — спросил Эндрю, повернувшись к мужчине.
— Корабль зацепил айсберг, — ответил тот.
Эндрю широко развел руки.
— Это здорово, утром в снежки поиграем! — обрадовался он. — Классно придумал капитан, устроить снежки в апреле! Там, где я вырос, снега не бывает.
Все, сидевшие за столиком, еще некоторое время обменивались шутками, но, заметив, что число посетителей в салоне уменьшилось, тоже встали.
— Музыка в ресторане стихла. Ну что ж, давайте перед сном подышим ночным воздухом на шлюпочной палубе, — предложил Эндрю. После длительного пребывания в жарко натопленном салоне щеки горели, поэтому никто ему не возразил, и все вышли на палубу через верхнюю площадку роскошной лестницы.
— Какое замечательное звездное небо! — восхитилась жена археолога.
— Вот только луны нет, — поддержал ее муж.
Воздух был обжигающе холодным. Однако обитателей кают первого
— Но звезды прекрасны! Я впервые вижу так много звезд сразу.
— Море спокойно, и тумана нет, — заметил Джек Вудбелл.
— Правда… Как романтично: мы посередине Атлантики, вокруг — ни клочка обитаемой земли, — сказала его жена.
— Странно, дамы и господа, но не кажется ли вам, что машина не работает? — спросил Эндрю.
И действительно, под ногами не ощущалось никакой вибрации; не чувствовалось и потока встречного воздуха, рассекаемого кораблем.
На носовой части палубы стояла черная толпа. Джек подумал было, что игра в снежки уже началась. Пробравшись через толпу, к ним не торопясь подошел офицер в форме.
— Почему стоит машина? — обратился к нему Эндрю. — Кочегары заснули?
— Вы правы, машина остановилась, — тихо ответил тот.
— Почему? Забастовка?
— Прошу дам занять места в шлюпках.
Эндрю чуть не поперхнулся словами.
— Какие шлюпки? Ты в своем уме? Спасательные шлюпки? С чего это?
— Прошу меня извинить, но примерно через час с небольшим этот корабль затонет.
Слышавшие это потеряли дар речи.
— Что вы сказали? Это шутка?
— Как ни печально, но это факт. Я должен еще предупредить других господ, разрешите идти.
Офицер отдал честь и пошел в сторону кормы. Пятеро знакомых, остолбенев, еще некоторое время оставались стоять на безветренной шлюпочной палубе.
Когда глаза привыкли к темноте, впереди стало видно нечто расплывчато-белое, вроде дымки. Это была группа айсбергов.
— Что произошло? Этого не может быть! — закричала Нэнси Вудбелл. На морозе изо рта у нее шел пар.
— Мы что, столкнулись с айсбергом? Когда? Я ничего не почувствовал, — пробормотал Эндрю.
— Разве нам не говорили, что этот корабль не может утонуть? — спросил писатель. * * *
Лобового столкновения удалось избежать, но корабль притерся к айсбергу правым бортом, и удар пришелся под углом.
На мостике Мердок и Муди смотрели на айсберг, скользивший по правому борту. Особого шока у них не было — с высоты мостика все выглядело так, будто корабль избежал опасности без ущерба. «Титаник» только слегка вздрогнул и продолжал скользить вдоль айсберга, а потом, через несколько минут, спокойно остановился. Айсберг остался в темноте далеко позади.
Большинство пассажиров не почувствовали не только того, что корабль получил смертельную рану, но не заметили даже толчка от столкновения. Холодный воздух загнал пассажиров во внутренние помещения, а многие уже легли, готовясь ко сну.
Некоторые, услышав негромкий царапающий звук, прервали игру и выбежали на палубу, но увидели только исчезающую в темноте за кормой огромную белую гору и множество осколков льда, упавших на палубу. Поскольку, кроме этого, ничего необычного видно не было, все вернулись к игре и выпивке.