Хрустальное озеро
Шрифт:
Мора поднялась по лестнице без него. Эммета в комнатах не было, однако на кухне горел свет, и Мора пошла туда.
Но там был не Эммет. На стуле развалился человек в рваном пальто, мокром насквозь. Его ботинки выглядели так, словно неделю пролежали в луже. Он был небрит и страшен на вид, несмотря на то что дремал, склонив голову набок.
Мора схватилась за горло.
— О боже! — не успев подумать, воскликнула она.
Бродяга тут же проснулся и вскочил. Мора
— Пожалуйста, — промолвила она. — Пожалуйста…
Человек озирался по сторонам в поисках какого-нибудь оружия.
Мора с облегчением подумала, что ножи лежат в задней части ящика. Найти их бродяге будет нелегко. Она удивилась собственному здравомыслию. Мора молила Небо, чтобы Мартин поднялся наверх, и в то же время не хотела этого. Этот человек напоминал дикое животное; если он окажется зажатым между двумя людьми, то станет еще опаснее.
— Я не причиню вам вреда, — стараясь быть спокойной, сказала она.
Он издал нечленораздельный сдавленный крик, схватил стул и бросился на Мору. Она метнулась в сторону, освобождая бродяге проход. Господи, только бы Мартин не поднимался по лестнице…
— Ступайте. Бегите. Я ничего не скажу, — услышала она собственный голос, скорее напоминавший шепот.
Сбитый с толку бродяга был готов снова броситься на нее. Она опустилась на колени.
Услышав снизу шум, Мартин через минуту уже был в дверях и на миг застыл на пороге.
— Руки прочь! — прорычал он и бросился вперед.
Бродяга поднял стул и ударил Мартина. Мора, поднявшись на ноги, попыталась остановить бандита. Но безжалостные удары прекратились только тогда, когда на лестнице послышался топот и взволнованный голос Эммета:
— Что случилось? В чем дело?
Теперь их было трое. Поняв, что ему придется туго, растрепанный мужчина в мокром пальто схватил свою сумку, проскочил мимо Эммета и скатился по лестнице.
— П-папа, п-папа! — заикаясь, кричал Эммет.
— Вызови Питера! Позвони ему! Сейчас же!
Мора выбежала на лестницу и пустилась в погоню за бродягой.
— Мора, вернись! — закричал Эммет.
— Он не уйдет… После того, что сделал с Мартином… — Через секунду она очутилась на тихой темной лох-гласской улице и закричала: — Помогите! Помогите! Держите его! Он напал на Мартина!
Тут же в домах зажегся свет и захлопали двери. Мора увидела, как из гаража напротив выбежал Майкл Салливан. За ним последовали Уоллы из хозяйственного магазина.
— Куда он побежал? — спросил мистер Уолл.
— К мужскому монастырю!
Уоллы подняли крик, на который отозвались мясники Хики. Когда шум донесся до пивной
Когда на место происшествия прибыл сержант Шин О’Коннор, человека с дикими глазами и нечленораздельной речью уже схватили. Кстати говоря, сделали это полуночники из бара Фоули, к которым присоединились полуночники из пивной Лапчатого. Но сейчас мелкие нарушения закона об ограничении времени торговли спиртными напитками значения не имели.
— Один из этих чертовых цыган! Они всегда мутят воду, — сказала миссис Диллон из бакалеи. Она много лет не испытывала такого возбуждения. Еще бы, преступника схватили у самых ее дверей!
— Нет, это не цыган, — ответил Лапчатый.
Сержанта Шина О’Коннора не интересовало, кто этот человек. Он быстро запихнул бродягу в машину, оставив его под охраной молодого полицейского, и дал собравшимся понять, что дело окончено.
— Отправляйтесь по домам, — мирно сказал он, глядя на ярко освещенные пивные, не имевшие права работать по ночам.
Люди неловко переминались с ноги на ногу.
— Как там Мартин Макмагон? — спросил Дэн О’Брайен, прибежавший из гостиницы.
— Сейчас с ним доктор, который не хочет, чтобы у него за спиной собралась толпа. Так что идите спать, — сказал Шин О’Коннор и повез пленника в участок.
— Рана не очень глубокая, Мора, — сказал Питер Келли, стоя на коленях рядом с Мартином.
— Но он без сознания.
— Потому что ударился головой об пол…
— Сотрясение есть?
— Не знаю. Мы отвезем его в больницу.
— О боже, Питер, что нам делать? Если этот сумасшедший тяжело ранил Мартина, я убью его собственными руками!
— Нет, пульс нормальный. Он поправится.
— Ты действительно так думаешь? Или только утешаешь меня?
— Мора, все будет в порядке.
— Он может меня слышать? — спросила Мора.
— Не думаю. Еще рано. Но скоро он придет в себя.
Тем не менее Мора поцеловала мужа в окровавленный лоб:
— Мартин, ты поправишься! Судя по глазам Питера, он не лжет. Я люблю тебя, люблю всем сердцем и готова петь от счастья!
Эммет Макмагон и Питер Келли обменялись взглядами, понимая, что это объяснение в любви не предназначено для их ушей. Дело было слишком личное, и упоминать о нем не следовало.
Ночь выдалась длинная. Шин О’Коннор раздобыл для дрожавшего бродяги сухую одежду и даже дал ему чаю, хотя и неохотно. Он видел кровь на полу кухни Макмагонов и ждал звонка из больницы о самочувствии Мартина.