Хрустальное сердце для балагура

Созонова Юлия Валерьевна

Уф, Яра Градова, давай-ка последуем принципу небезызвестного господина Карлсона и его самой важной жизненной мантре. То есть – спокойствие, только спокойствие! Все будет хорошо, в этот раз – так точно! Тем более здесь про меня никто, ничего не знает.

И, надеюсь, не узнают. И не свяжут с той, кем я была раньше. Не в ближайшее время. К тому же, ее, той меня, уже нет.

– Ну вот… Вечно вы всю малину портите, Валентин Сергеевич, – показательно надулся этот самый Хованский. У меня даже на мгновенье пропало то противное, липкое ощущение, которое я испытывала под его взглядом. И я искренне

понадеялась, что первое впечатление все-таки обманчиво. И он не такой уж засра…нехороший человек, каким хочет казаться.

– Не отращивай хвосты, да не “любим “мною ты будешь, – притворно патетично протянул Кротов. Еще и руку приложил к груди, но тут же снова стал серьезным, пролистав еще несколько бумаг. – Значит так, мои верные миньоны. Говорю один раз. Градова перевелась к нам по личным причинам. Успеваемость у нее отличная, уж куда поинтереснее вашей будет. Поэтому первый месяц часть занятий она пропустит. А на совести старосты – согласовать для нее отдельное расписание. И не так, как обычно вы это делаете, а нормально и правильно, – тут блондин глянул на что-то бурчавших подопечных. – Для горящих энтузиазмом, напоминаю…. Сюда мы пришли учиться, а не изображать из себя мебель. Хованский, ведомость. В течении двух дней, со всеми подписями. Луценко, узнаю, что ты опять пропускаешь, на кол посажу.

– Это противоречит конвенции о правах человека! – возмутился рыжик. даже на месте подскочил от переполняющего его негодования. Но наткнувшись на пристальный взгляд куратора тут же сник, спрятавшись за тетрадкой с конспектами.

Кротов же коротко хмыкнул, стукнув стопкой бумажек по кафедре:

– Зато соответствует настроению нашего ректора. Так что….

– Да понял я, понял…

– Золото, а не ребенок, – я решила, что определенная доза умиления в голосе куратора мне послышалась. Определенно. Тем более, что Валентин Сергеевич по военному коротко поинтересовался. – Вопросы есть? Вопросов нет. Все, Яра, обживайся. Если что, разрешаю огреть всех неугодных чем-нибудь тяжелым по голове. Авось мозги заведутся…

– Сомневаюсь, – задумавшись над этим странным взглядом, которым наградил куратора рыжий, я ляпнула до того, как сообразила кому и что. А когда поняла, решила, что хуже точно не будет и честно заметила. – Судя по взглядам, в некоторых черепных коробках это вещество не зарегистрировано… Простите.

Несмотря на покаянный тон, угрызений совести я почему-то не испытывала. И судя по насмешливой улыбке Кротова, он это прекрасно понимал. Только одергивать не стал, обреченно вздохнув:

– Ну, надежда она такая, Градова. Все уже умрет, а она еще трепыхаться будет. Хорошего дня, – и, подмигнув мне, куратор удалился в закат…

В смысле, вышел из аудитории. Оставив меня один на один с новыми одногруппниками. Смотревшими на меня так заинтересованно местами, что я вынуждена была признать, что первый пункт моего грандиозного плана с треском провалился. Не выделяться не получилось.

Глава 3

Как оказалось, первое впечатление действительно обманчиво. И я убедилась на этом как раз в обед. Когда тот самый заносчивый, холеный “ловелас” Хованский поймал меня у самого выхода из аудитории. На полном серьезе

заявив:

– Ну что, Градова? Расписание составлять будем или как?

Наверное, вид у меня в этот момент был очень и очень смешной. Не успев справиться с эмоциями, я открыла от удивления рот и пару минут честно пялилась на ухмыляющегося брюнета, по-прежнему вертевшего в пальцах несчастный карандаш. Никак не вязавшегося всем своим расхлябанным и щегольским видом с образом старосты группы, который я успела себе напридумывать. К тому же, эти его “хвосты”…

– А как же “хвосты”? – тут же озвучила я свои мысли. И сама же хлопнула себя по лбу, даже не обидевшись на искренний, заразительный смех парня.

– А кто сказал, что они мои? – невозмутимо полюбопытствовал Хованский. Еще и сощурился так, насмешливо и понимающе, что я вздохнула и…

Прокляла собственную привычку делать выводы раньше времени. Есть у меня такой грех, проскальзывает периодически. И не раз и не два выходил мне боком, но что поделать? Себя трудно переделать.

– Действительно, – вздохнув, я машинально потерла бедро. А заметив недоуменный взгляд своего визави, поспешила перевести тему. – Так что там по поводу расписания?

– Идем-ка, кофе попьем, – Хованский неожиданно подхватил меня под локоть и осторожно потащил куда-то в сторону. Бросив на ходу. – Илья.

– А?

– Илья меня зовут, Градова. Можно Илья Захариевич, но мое отчество с первого раза даже куратор не выговорил… – Хованский беззлобно фыркнул, выдернув меня аккурат из-под носа куда-то спешивших первокурсников. – За что до сих пор должен мне туеву кучу нервов и денег. Кто ж знал, что наш доблестный Валентин Сергеевич чуть-чуть того… Жмот-с. Причем иногда картавый.

– Обласкал так обласкал, – невольно хихикнула я. Удивительное дело, но со звонком моя неприязнь к этому человеку исчезла. Никаких сальных взглядом, ни намека на что-то большее, кроме любопытства и закономерного интереса к новому человеку в группе. Все как в бездну кануло, ей-богу. И я невольно задумалась. Может, я и правда зациклилась на своем недоверии к людям? Как там говорят, будь проще – и люди к тебе потянутся?

А что делать, если я не хочу, чтобы они ко мне тянулись?

Вот только кто бы меня спрашивал, а? Затащив меня в кафетерий на первом этаже, Илья на удивление заботливо усадил за столик, а сам, попросив подождать, исчез буквально на пару минут. Вернулся с парой булочек и двумя бокалами кофе. И, к моему вящему удивлению, капучино здесь действительно пах кофе, а не опилками.

С некоторой опаской я прикрыла глаза и сделала глоток. Мягкий, практически сливочный вкус, с ноткой пряной корицы, растаял на языке. Легко согрев изнутри и, что удивительно, никак не отразившись на больном желудке.

– Ну что? – понимающе улыбнулся Илья. – Жизнь стала чуточку лучше?

– Не то слово, – не задумываясь, согласилась я. – Не думала, что здесь такое есть…

– Наш университет щедр на сюрпризы, – хмыкнул Хованский. Откусив добрую половину булки, он прожевал, запив это все своей порцией кофе. – Итак, расписание. Мне нужно знать, какие предметы ты вообще проходила. В идеале – копия твоей зачетки или аттестата. Кстати, ты на нашей специальности ведь училась?