Хрустальные осколки
Шрифт:
– Далеко собрался?
Эни со страху бросился прочь. Злосчастное пламя сияющим хвостом последовало за ним.
И сам замок играл с ним в догонялки, кружил, не давая вырваться из каменных объятий. Стук собственного сердца оглушал. Эни скрылся за углом и прижался к стене отдышаться. Силы покидали его. Надежда начала угасать, когда устрашающий огонь разгорелся ярче.
Он вышел из пламени – высокий и величественный. Смуглая кожа короля переливалась золотом, как и само золото сверкало кольцами в ушах и на пальцах. Длинные черные волосы, собранные на макушке, водопадом струились по широким плечам. Воротник и рукава бархатного наряда ослепляли россыпью
От его агрессивного великолепия разболелось сердце. Эни скрючился, разглядывая ярко очерченные скулы, прямые линии под глазами и глубокие шрамы. Те самые шрамы, которые месяц назад нанес Дэвиан клинком Луны.
– Нет! Нет! Этого не может быть! Не может! – затрясся пленник от ужаса и дернулся прочь.
Малий Четвертый взмахнул рукой и призвал огненные силки. Они мгновенно обвили пленника, как в ту кошмарную зимнюю ночь.
Эни отказывался принимать происходящее. Его дорогой брат оскорбил не какого-то рядового огненосца, а самого короля! И теперь обоим близнецам не видать покоя. Его Темнейшество будет мстить через Эни, издеваться и пытать. Хотелось провалиться сквозь начищенную плитку, исчезнуть навсегда. Эни мысленно просил прощения у директора за глупость. Родные Небеса он увидит лишь во сне. Теперь пленник навеки связан печатью судьбоносного контракта и вынужден служить двуличному и жестокому правителю, если тот не задушит его раскаленными силками сию секунду.
Малий Четвертый гордой походкой приближался к обездвиженной жертве, громко стуча высокими каблуками. Эни обреченно сполз на пол, принимая неизбежность. Старания служанок рассыпались прядями по лицу.
Король возвысился над Эни смертоносной скалой. Пухлые винные губы растянулись в победной ухмылке.
– Вставай! Я приказываю! – рявкнул он.
Невидимая печать обожгла шею. Эни послушно поднялся, ужасаясь могущественному слову короля. Тот притянул его огненным шнуром к себе и прошептал, обжигая ухо:
– Я все помню.
Прямой нос уткнулся ему в шею. Эни мысленно готовился к худшему. Он уже представлял впившиеся в кожу клыки и гибель от потери крови, но господин вдохнул и резко отстранился, словно от пленника разило гнилью местной воды.
– Почему я тебя чувствую? Где блокатор? – недоумевал король.
– Ч-ч-что? – заикнулся пленник.
Господин судорожно сорвал позолоченные пуговицы с воротника формы и покосился на Эни, испепеляя взглядом рубиновых глаз.
– Почему я должен делать все сам?! – заорал он так, что задрожали стены. Пальцы потянулись к цепи на шее и затянули ее на несколько звеньев, пока Эни не начал задыхаться.
– Г-г-господин, п-п-пожалуйста, – прохрипел пленник, но Малий Четвертый намеренно не обращал на него внимания.
– Все сюда! Быстро!
Крик короля созвал всех слуг. Эни и представить не мог, сколько их находилось в замке. Он был тринадцатым. Высокие и низкорослые, они выстроились в ряд. Их объединяли строгая форма с вышитой эмблемой, о значении которой Эни лишь догадывался, черная подводка под глазами и идеальная осанка. Росалия виновато хлопала пушистыми ресницами:
– Господин, простите нас, мы не уследили за ним.
– Объясняю еще раз! – заорал он, и пламя угрожающе вспыхнуло на плечах. Но слуги не шелохнулись, видимо, привыкли. – Подведете меня,
– Да, Ваше Темнейшество! – проговорили слуги хором. Король кивнул и протянул на ладони вырванные пуговицы. Присцилла схватила их и потянулась в боковой карман платья. Вскоре Эни заметил блеск тонкой иглы и клубок черных ниток в дрожащей женской руке.
– Гости прибудут с минуту на минуту. И Пе Фенде, и Синистеры, и Его Темное Превосходство сопровождают личные слуги. А вы служите только мне!
Пока Присцилла пришивала пуговицы к воротнику, Росалия присоединилась к напарнице и начала поправлять пленнику прическу. Маленькие пальцы ловко собрали пряди со лба золотой заколкой.
– С гостями не разговаривать и не подходить к ним, особенно к Его Темному Превосходству! Даже смотреть на него нельзя. Понятно?
– Да, Ваше Темнейшество! – повторили без запинки слуги.
– Эниан? – окликнул король пленника, от чего сердце забилось болезненно быстро. – Я не слышу ответ.
– Д-да, Ваше Темнейшество, – прохрипел он тихо.
– Хьюго, следишь за новеньким.
– Да, Ваше Темнейшество, – поклонился приближенный и подошел к Эни. Служанки послушно отстранились, пропуская Хьюго. Он ослабил цепь и осторожно спрятал ее за воротник. Эни отдышался и прошептал:
– Благодарю.
– Прекрасно, – улыбнулся Малий Четвертый и гордо скрылся в языках пламени.
Хьюго схватил Эни за запястье и последовал в сторону винтовой лестницы, ведущей вниз.
Глава 5
Упрямый
Узкие туфли стерли ноги в кровь, но не о мозолях Эни думал, спускаясь по каменным ступенькам. Его пытливый ум заняли загадочные имена гостей. Господин не счел нужным разъяснить, кого остерегаться и почему. И Эни решил разузнать сам у приближенного короля:
– Хьюго, а кого имел в виду господин? Кто такие Синистеры и Пе Фенде?
Но главный слуга не останавливался, продолжая сжимать запястье Эни до боли:
– Сейчас поймете.
Неразговорчивость Хьюго поражала. Быть может, он просто не привык отвечать на вопросы, когда Эни, напротив, мучился от излишнего любопытства.
Спустившись до первого этажа замка, Эни заметил ускользающий хвост алого пламени. Малий Четвертый с легкостью распахнул массивные двустворчатые двери, словно шторы, впуская свет кровавой луны.
Он вышел, сияя ярко, как солнце. Каблуки гордо застучали по фигурной плитке. Эни раскрыл рот от невиданной роскоши: по бокам выложенной дорожки отражали лунный свет крупные, как яйцо павлина, драгоценные камни. Неудивительно, если эти же камни подадут на стол в качестве закуски. Хьюго продолжал послушно следовать за королем. Блеск самоцветов приближенного не волновал, как и возвышающиеся резные колонны, а неискушенный Эни крутил головой. От пытливого взгляда не спрятались и укутанные в листву черные бутоны роз. Цветы казались неживыми, искусственными и застывшими. Впереди поблескивали врата замка. Завидев короля, грозные стражи почтительно склонили головы перед ним. Створки приветственно распахнулись, являя столпившихся разодетых гостей. Бархатные мантии и золотые маски прибывших пестрили самоцветами: синими, подобными глубинам морских вод, и зелеными, как свежая весенняя трава. Темная Элита хвасталась новыми достижениями, перебивая друг друга, но появление Малия Четвертого заставило их притихнуть. Тринадцать пар горящих глаз одновременно уставились сквозь прорези масок на хозяина замка. Слуги господина послушно выстроились в ряд и замерли.