Хрустальные осколки
Шрифт:
Малий Четвертый глубоко поклонился и торжественно произнес:
– Слава Темному Владыке! Я безгранично рад приветствовать вас, Ваше Темное Превосходство! Дорогие гости! Зло пожаловать на Первый уровень!
«Темный Владыка? Дэминэус? Он же… может меня узнать!»
Ледяные мурашки пробежались по телу. Эни вспомнилось, как он умолял того смягчить наказание Дэвиану за нарушение Закона равновесия.
Эни скромно поклонился, повторяя за Хьюго, стараясь не смотреть на гостей. Если Дэминэус разглядит в юной служанке робкого небожителя, не избежать наказания вслед за Дэвианом.
– Маттиас! Что с лицом? –
– Маттиас – это наш господин? – шепотом поинтересовался Эни.
Хьюго лишь кивнул, предпочитая молчать. Пленник посмотрел на эмблему на форме приближенного короля, и тайна соединенных букв «М» растаяла воском горящей свечи.
«Маттиас Малий. Вот, значит, как!»
Слуги носили именную форму, и не более. Никаких секретов. А Его Темнейшество Маттиас ответил на вопрос гостьи легко и непринужденно, будто шрамы украшали его кожу с рождения, подобно родимым пятнам:
– Подрался!
– Надеюсь, за руку прекрасной леди? – вмешался в разговор зеленоглазый незнакомец. Речь его текла янтарным медом.
– За честь и достоинство, дорогой мой друг, – гордо произнес Маттиас.
– Проиграл ты свои честь и достоинство, – съязвила гостья.
Темная обиженная сторона души Эни захлопала в ладоши. Маттиас не всесилен и потерпел поражение, иначе бы правильные черты не усеяли шрамы. Но господин выстоял перед колким словом и пообещал:
– Я докажу вам обратное, леди Одджит!
В ответ синеглазая леди демонстративно хмыкнула, а незнакомец с изумрудами на маске, наоборот, заступился за Маттиаса:
– Одджит, не будь ты так категорична! Шрамы украшают мужчину!
– Несовершенство всегда уродливо, дорогой мой.
А что есть совершенство? Наряды и драгоценности, от блеска которых кружилась голова? В раздумьях Эни успел поймать на себе взгляд Владыки Дэминэуса. Пропасть ночного неба, лишенная звезд и лунного света, и та уступала черноте его глаз. Сердце болезненно подскочило, а тело покрылось ледяной коркой страха при палящем зное. Хьюго спокойно отшагнул и плавно развернулся, словно разучивая танцевальное па, уводя Эни в сторону замка. Служанки последовали за ними.
Пока Его Темнейшество отвлекал гостей, Хьюго, вернувшись в коридор, раздавал задания слугам.
– А мне что делать? – спросил Эни, не дождавшись указаний.
– Сегодня вы разливаете напитки. А сейчас можете помочь девочкам, – монотонно ответил приближенный.
И Эни помогал, хоть и ноги поначалу путались в подоле, из-за чего с трудом удавалось донести в зал тарелки.
Каменный пол сверкал чистотой, повсюду стояла изысканная резная мебель. Лакированная поверхность стола ловила отражение свисающей с потолка огромной люстры. Эни завороженно уставился на нее, разглядывая переливающиеся подвески. Взгляд скользил по зажженным настенным канделябрам и одетым в позолоченные рамы полотнам.
Служанки расстелили шелковую скатерть, но сервировать Эни не доверили. И пока он пододвигал к столу обшитые бархатом стулья, девушки искусно расставляли золотую посуду и приборы. Юноша разносил на подносе нарезки и закуски. Росалия и Присцилла украшали стол вазами с сухоцветами, зажигали свечи. Хьюго следил
– Ясмин, спустись с Энианом в погреб. Подготовьте вино к подаче.
Смуглая служанка послушно кивнула, схватила Эни за руку и побежала к выходу. Перед глазами мелькали торжественная суета и пышная рыжая коса Ясмин. В коридоре слуги свернули за угол, но не на кухню, где хлопотали остальные, а дальше, к картинной галерее. Под широким полотном, изображающим спелые гроздья винограда, покоился пестрый ковер. Ясмин отодвинула его, обнажив квадратный люк. Слуги поначалу спустились в кромешную тьму, но вспыхнувший на когтях напарницы янтарный огонек помог осветить погреб. Пахло забродившим виноградом и сыростью. Взгляд остановился на бутылках, лежащих рядами на деревянных многоуровневых стойках. Но тащить пришлось одну из бочек.
В хранилище посуды Ясмин доверила Эни достать графины с верхней полки серванта, а сама принялась откупоривать бочку. По комнате разлился аромат перезрелых ягод и груши. Наполнив графины вином, служанка передала их Эни, и он вернулся в зал уже с напитками.
К приходу гостей стол ломился от всевозможных яств, но разложенные блюда вызывали у Эни лишь тошноту. Он не ел приготовленной плоти и не собирался.
Гости разом заскрипели стульями. Маттиас важно расселся во главе стола, постукивая когтями по пустому кубку. Хьюго шепнул Эни встать рядом с господином и поухаживать за ним.
В отсутствие короля и гостей дышалось куда спокойнее. Эни чувствовал себя увереннее и почти свыкся с обязанностями слуги. Но Маттиас вернулся, пробудив липкий страх из глубин воспоминаний. Эни наклонился наполнить кубок вином и ощутил на себе испепеляющий взгляд. Дрожь накрыла ледяной волной и сковала движения. Он замер статуей, боясь пошевелиться. Хьюго успел придержать графин и тихо отчитал Эни:
– Смелее.
И, словно подхватив ту самую смелость, пленник выдохнул и разлил вино по чашам.
Заскрипел стул. Маттиас привстал из-за стола и поднял кубок.
– За Первый уровень! За боль и страдания грешников! Во славу Темного Владыки! – произнес король торжественную речь и осушил чашу.
Пока когтистые пальцы гостей тянулись к маскам, Хьюго отправил Эни подавать горячее. Пленник дрожащими руками разливал наваристый бульон из супницы по тарелкам, задевая половником плававшие там змеиные шкурки. Ели искушенные господа, по-видимому, все, что ползало и летало. Черный пир не обошелся без жареных крыльев. И когда дошла очередь нести злосчастное блюдо к столу, Эни сам едва не свалился в обморок, будто это его вырванные крылья обваляли в специях и приготовили на адском огне. Хьюго снова подоспел вовремя и помог опустить тарелку на скатерть.
– Соберитесь, Эниан, – покачал он головой.
Тем временем проголодавшиеся гости уже успели снять маски и набросились на угощения, будто дикие звери. Размалеванные лица исказились, а сквозь плотный слой макияжа прорисовывались нечеловеческие черты. Острые клыки отдирали жареное мясо от кости, а на черных губах блестели капли жира и вина.
На мрачном празднике чревоугодия Эни чувствовал себя лишним, но заметил, что за столом пустовало место. Не находил он и леденящих душу черных глаз, а значит, Темный Владыка отсутствовал. Эни облегченно выдохнул и спросил Хьюго: