Ху Из Мы
Шрифт:
Бородач не обращал внимания на происходящее никаким образом, вроде перед ним не человек упал, а яблоко с дерева свалилось.
– Где я?
– единственно, что отважился проговорить начальник департамента.
– В мире, в котором все равны, только некоторые не хотят себе в этом признаться, - ответил высокий гражданин с кудрявым локоном на лбу.
– Такого не было в истории.
– А здесь и истории нет, - как завсегдатай этих мест, Марк Арнольдович решил разъяснить новичку происходящее.
– Тут всё вершится тысячелетиями по одному закону, и этот закон никому не известен.
– Помогите мне выбраться
– Выбраться просто, но опять же, не по-своему желанию. А вот попасть в этот мир, куда сложнее, так что расслабьтесь и получайте удовольствие, пока вам дана возможность. Господин Пукин может подтвердить истину сказанного; и ему не чета, какой-то там, начальник департамента. Ведь он вас не ради злобы бросил на пол, а чтоб размять мышцы, и заодно помочь быстрее разобраться с обстановкой - для вашей же пользы скорейшего прозрения. А мог и болевой приём применить следом - завыли бы волком в бесконечность. Будь возможна такая встреча в том мире, куда вы так стремитесь вернуться - не сносить головы, уважаемый, уж поверьте. Так что, пользуйтесь случаем, довольствуйтесь происходящим, и мотайте на ус пользу от нежданных встреч.
– Вы хотите сказать, что валяться тут на полу, как побитая собака, лучше, чем быть начальником департамента там, где жена и привычная служба?
– жалостным голосом спросил пострадавший.
– Наскучившая жена и опостылевшая работа... это вы имели в виду, упоминая супругу и дела? Я сам привязан к жене и со службы меня могут вынести только в немощном состоянии, но... Сравнения, которые вы пытаетесь использовать для мира, в котором сейчас находитесь, совершенно неуместны, как если мотоцикл сравнивать с восходом солнца.
Кирилл Мефодьевич стал приподыматься, борясь, с быстро пришедшим по вкусу лежачим положением. Вот его мягкое место заняло верхнюю точку по отношению к телу. Следом, с привычным кряхтением, позвоночный столб стал распрямляться, как у доисторического человека пожелавшего использовать для передвижения всё же две конечности вместо четырёх. И вот он, человеческий облик, готов был восстановиться в полном достоинства виде, как что-то хрустнуло, будто, в правой части мозга, и Ракушкин опять оказался в лежачем положении, но уже в кровати рядом со своей женой.
Кирилл Мефодьевич осмотрелся вокруг и задумался. "Спишь?" - спросил он у жены, видя, что супруга спит. Жена ответила посапыванием с лёгким присвистом.
"Спишь, я спрашиваю?" - более настойчиво осведомился супруг. Клавдия Семеновна ответила и себе, вроде, как огрызаясь, все раздирающими звуками, подобным тем, что производит кавалькада всадников.
"Лучше бы и не спрашивал", - сказал себе Кирилл Мефодьевич.
– Что?
– спросила внезапно жена, открыв глаза.
– Что ты сказал?
– Сказал, что на улице хорошая погода, - с сарказмом выдавил муж.
– Меня хотели в плен взять пришельцы - звал, звал тебя, да где там, - всё же отпустили, испугавшись возмездия, но трахнули сильно, ради знакомства.
– Трухнул сильно?
– переспросила Клавдия Семеновна, не расслышав слова мужа.
– Да нет, не успел я испугаться, всё так быстро складывалось. Не из пугливого десятка твой сокол...
– храбро заявил Кирилл Мефодьевич.
Клавдия Семеновна вновь издала звуки сопутствующие сну
– Клава, Клава!
Супруга на зов мужа лишь перевернулась на другой бок и издала горлом такое клокотание, сродни вулканическому, могущего отпугнуть не только коварного хищника, но и древнегреческого героя...
– Что за люди, эти женщины? Мужа грозятся похитить инопланетяне в любой момент, а ей хоть бы что - спит без задних ног. Или она своим страшным храпом хочет их напугать? Наивная. У них ресурс в голове совсем иной, - возмущался вслух Кирилл Мефодьевич.
– Оставила меня один на один с монстрами... А ещё женой зовётся.
* * *
– Так что же нам делать, господа-товарищи, если мы не можем прийти к общему решению даже в вопросе постройки туалета открытого типа по проекту Саши Калины. Непривычно, да. Инновация с подвохом, но впервые в мире - зато! Хотя нечто подобное давным-давно существует на свете и используется доселе в Средней Азии и многих других регионах мира. И здесь всё ещё проще: достаточно уединенного места, кувшина с водой и чистой руки. Чем не туалет открытого типа с огромной пропускной способностью и минимизированными капитальными вложениями, стремящимися к нулю. А мы здесь копья ломаем. Нас, можно сказать, обошли и обогнали, - выразительно заявил Семен Степанович Шалый, первое, что пришло на ум, на совещании в службе инновационных технологий, по результатам конкурса проводимого среди горожан.
– Смело, нагло, но зачем?..
– возвысил голос Кость-Бондаренко, начальник службы инновационных технологий, не желая коллегу сразу бить под дых.
– У нас есть более первостепенные задачи: городская канализация изношена "до не могу". Не приведи господи, обвалится где, или забьётся - каюк городу. Подземные трубы водоснабжения в том же печальном состоянии. А состояние мостового хозяйства? А вы про туалет с калиной...
Похлопав руками по бедрам для острастки, почувствовав прилив умственных сил, поднялся Любомир Вата и, подглядывая одним глазом в папку с бумагами, предостерёг участников заседания подходить близко к канализационному вопросу. "Там только пальцем тронь - не разгребёшь после никакими силами. Денег же для решения проблемы надо столько, что впору метро построить", - разъяснил он реальное положение вещей. Такое же положение докладчик определил и с водоснабжением города и мостовым хозяйством. И выход виделся один: дышать реже, а молиться чаще, и лучшее решение - затаиться и ждать, что из всего этого получится. А вдруг пронесёт? Хотите работать вдесятеро за те же деньги - прикоснитесь руками к коммунальному хозяйству и начнётся... Убереги нас господи от подобных действий, сохрани и защити.
Окончив свою речь, Любомир Вата махнул рукой: то ли пот со лба смахнул, то ли слезу с глаза утёр.
После такой полезной информации, присутствующие боялись пошевелиться, чтоб не привлечь к себе внимание. И в тоже время, сделали робкую попытку следовать рекомендациям господина Ваты - дышать реже, во имя сохранения инфраструктуры города.
Кость-Бондаренко тоже молчал, но дышал тяжело, словно разогретый бык перед тореадором.
– Так, что же, черт побери, получается: к чему ни коснись, всё рухнуть может?