Хуан Дьявол 3 часть
Шрифт:
– Не дайте им меня убить, сеньор Хуан! Если меня поймают, то сразу убьют. Спрячьте меня здесь. Здесь не будут искать ни Баутиста с псами, ни хозяин Ренато.
– Возможно они мстят, Ана, но не тебе, – угадывал Хуан. – Успокойся. Встань, найди Колибри, и оставайся с ним. Не высовывайся, если услышишь странных людей.
– Сынок, что ты предлагаешь? – добавил Ноэль.
– Ничего. Дать ей убежище, потому что она боится. Если кабальеро Д'Отремон способен преследовать людей с собаками, как зверей; если ее заставят заплатить жизнью за
– О чем ты?
– Неужели вы не понимаете? Скоро мы с Ренато встанем лицом к лицу. Бесполезно избегать судьбы. Он придет за мной, а я помогу ему!
Хуан решительно и высокомерно выпрямился. Сжатые губы, сверкающие глаза, мощные кулаки – все в нем внезапно приготовилось к борьбе, от которой он хотел отказаться. Глаза Ноэля восхищенно его рассматривали:
– Но тебе предлагали…
– Что значат предложения? Разве мне не указывает путь звезда? С детства друг против друга. Разве не понимаете, что за его существование заплатил я своим рождением, как за тяжкое преступление? Чтобы он спал в золотой колыбели, носил шелковые одежды, чтобы ни тени боли не упала на него, пока моя жизнь была адом. Чтобы защитить его детство, ненависть Софии Д'Отремон накрыла меня черным облаком, а когда я полюбил женщину…
– Это случайность, несчастье, что угодно. Она заплатила жизнью за безумства, единственная, кого можно винить.
– Она любила меня. Ветреная, неверная, лицемерная, обманщица, но все равно любила. Но он отнял ее у меня, не зная об этом. Почему? Из-за богатства, могущества, потому что он кабальеро Ренато Д'Отремон, потому что наша судьба так распорядилась, женщина стала его, когда на самом деле принадлежала мне.
– Вряд ли ты этим что-то потерял. К тому же, он хотел быть тебе другом.
– Моим другом? Ложь! Его дружба – обман, она никогда не шла от сердца. Среди драгоценностей и богатств нашего отца, он унаследовал лишь угрызения совести. Чтобы освободиться от этого, он хотел помочь мне, но презирал так, что от одной только мысли, что меня могла полюбить женщина, он стал презирать еще Монику де Мольнар. Вот тогда и упала его маска безобидности. Мольнар, влюбленная в Хуана Дьявола заслуживала тысячи смертей; заслуживала принадлежать мне, будто это худшее наказание, и это он навязал. Швырнул ее мне в руки, будто кинул падаль собаке.
Он всегда распоряжался моей жизнью. Мог распоряжаться, потому что имел все, даже любовь Моники. И ради этой любви она приняла жертву, упала в мои руки, как жемчужина в уличную грязь, оторванная от короны. Люби она меня… Был час, Ноэль, день, секунда, когда наш долг был погашен. Знаете, где это случилось? На острове Доминика, когда в голубых глазах Моники затеплилась мечта о счастье. Звезда, блестевшая в глубине колодца, луч света, осветивший мою мглу, цветок, раскрывшийся рядом с решетками моей тюрьмы. Моя награда, но он снова вырвал ее. Она продолжает любить его, светловолосого
– Она тебе верна, Хуан, не забывай.
– Она верна себе, потому что в ней нет низости или подлости. Но ради него она заперлась в монастыре и в этих стенах позволила увядать своей красоте, принять мучительную жизнь, как будто решила умереть в тишине, чтобы Ренато Д'Отремон жил счастливо, спасти, защитить его, сложив руки и умоляя не нападать, не ранить его. И вы хотите, чтобы во мне не бродила ненависть, которая поднимается при одном только упоминании его имени? Утверждаете, что можно понять и простить?
– Я лишь советую, повернись спиной к прошлому, сотри его, Хуан. Оно уже прошло, его не существует.
– Прошлое – единственное, что у нас есть. Мы сами оставляем следы в нашем прошлом, наши мысли, чувства. Я тот несчастливый ребенок, которого Бертолоци питал желчью и ядом, ради грядущего наказания врага или победителя, чтобы больно отомстить за свое оскорбление! Вся эта скорбь, унижения, от чего мог страдать ребенок душой и телом, от всего этого страдал я. Думаете, все прошло? Правда так думаете? Скажите это, глядя в глаза, Ноэль.
Педро Ноэль опустил голову. Затем проследил взглядом за Хуаном, который решительно подошел к двери дома.
– Хуан, куда ты?
– Не беспокойтесь, Ноэль. Просто удовлетворить любопытство. Хочу знать мысли и чувства Моники де Мольнар. Хочу знать силу ее любви, несмотря на кровь сестры, брызнувшей сегодня на Ренато, которая могла бы покончить с ним. Хочу увидеть и послушать!
– Каталина… Моя бедная Каталина…
– Где моя дочь? Где моя дочь? Я хочу видеть ее, живую или мертвую!
– Ты увидишь. Увидишь немедленно. Дай себе минуту, успокойся.
Рыдая в платок, Каталина де Мольнар замерла, ей понадобились силы, чтобы удержаться на ногах, взгляд Софии обыскал пустую повозку, и душа вздохнула свободнее:
– Моника не приехала? Ты одна, моя бедная подруга? Вижу, сообщение дошло быстро. Я велела ему не останавливаться. Тем не менее, я не думала, что ты так скоро прибудешь. Что это за повозка? Сирило приказано служить тебе. В какой час он приехал?
– Он не приехал, я никого не видела, не от тебя я получила новость! Ты не могла считаться со мной, не могла! Ты защищала сына! Это был Ренато!
– Ты потеряла рассудок? Не повторяй этого!
– Она обманула, посмеялась над ним, солгала! Ты знаешь! Возможно, ты думаешь, что твой сын был прав! Я не спорю, не ищу причины. Я лишь хочу увидеть ее! Моя Айме, моя девочка! Где она? Где?
– Каталина, подожди! Каталина!
Софии удалось догнать ее. Как помешанная, Каталина бежала по просторным комнатам, прекрасным коридорам, пустынным входам, весь дом безмолвствовал, руки и голос Софии остановили ее, и вдруг с ненавистью и ужасом она обвинила Ренато: