Худой мир
Шрифт:
– Сигнал и был. Думаю, еще минуты полторы, и суда тревожная группа прибудет, чтобы проверить, кто это балуется во Владивостоке боевой магией среди ночи. – Пожал плечами Олег, так и не ставший опускать руки. Обладатель четвертого ранга орал ему в лицо, но угрозами чародея давно было не пронять. – А то кто вас разберет, кто вы такие. Не представились, предъявить документы не потребовали, сразу в драку полезли…Лучше уж я с представителями гарнизона пообщаюсь, чем буду рисковать.
– Ты думаешь, они помешают мне закрыть тебя в тюрьму года на два за покупку краденного с армейских складов алхимреактора и сопротивление при аресте? – Насмешливо фыркнул геомант. Его сотрудники тем временем сноровисто упаковывали всех задержанных в кандалы, а Олегу еще и насильно в рот залили зелье подавления магии, судя по вкусу сваренное из старых носков.
–
– Степаныч, ты чё тут учудил?! – На складом зависла летающая лодка, в которой сидели вооруженные солдаты. – С кем в полпятого утра воюешь?!
Взбешенного автоматрона остановили без жертв и разрушений. Документы у продавцов и покупателей проверили, личность их установили. Серийные номера алхимреакторов и прочей техники, нашедшейся на складе полугнома и поддающейся опознанию несмотря на частично разобранное состояние, внимательно изучили. Краденного не нашли. Только честно проданное, списанное или взятое в качестве трофея, о чем оформленные честь по чести документы имелись. И это было, в общем-то, и неудивительно. Автоматроны в подавляющем большинстве лгать умели плохо, а потому с преступниками у них плодотворно сотрудничать получалось редко. А на склад полугнома с прозвищем Подпаленый чародея навела Тигриная лапка, которая хоть сама и не имела нужного товара, но знала, кто может достать его вполне официальными путями. Еще и предупредила заранее, чтобы были со смеском осторожнее, ибо его уже несколько раз ловили на попытках втюхать товар не первый сорт, тем не менее не являющийся откровенным браком. Тот же алхимреактор, который он Олегу вначале подсунуть пытался, еще бы лет пять работал как миленький, пусть время от времени и требуя новых запчастей.
– Стоп. Я не понял. Подпаленный, ты чего, надо мной издеваешься?! – Геомант ошалело уставился на задержанных, которых ему теперь придется отпустить. Если нарушения закона не было, а сотрудники полиции напали прежде, чем предложить сдаться, то лица благородного сословия имели право на самозащиту. Прецеденты имелись, и много. А Олег о них благодаря изучению законов Российской империи осведомлен был прекрасно. Если бы нет, то пришлось бы проследовать членам недавно созданного вольного отряда в полицейский участок и кто знает, как бы там все повернулось. От обитателей Стяжинска боевой маг третьего ранга немало наслушался о том, как хорошо государственные служащие умеют фабриковать улики и выбивать чистосердечные признания в том, чего совершил кто-то другой. Конечно, две трети ссыльных скорее всего нагло врали или хотя бы приукрашивали, однако как минимум треть говорила чистую правду. Дело облегчало и то, что комиссар никого даже не убила, а переломы у бойцов при помощи целителей сойдут за несколько дней. – Если сделка была легальной, то какого черта ты её в четыре часа ночи решил провести?!
– У меня в шесть утра корабль прибывает с новым грузом. Уй… Хотел побыстрее разгрузить, чтобы не платить за стоянку.
– Простонал Подпаленный Питер, держась за окровавленную голову. Бровь, которую ему рассекло при ударе, заливала лица полугнома никак не желающим уняться ручейком красной жидкости. – Но ту крысу, которая на меня настучала, я отыщу. Из принципа. Будет у меня в бетонных сапогах на мелководье плавать учиться от прилива до отлива!
– Значит, когда найдем казненного подобным образом, то сразу запишем на тебя. – Решил командир патруля, прибывшего к складу. – Ну, хоть одним нераскрытым делом меньше будет, уже неплохо.
– Эй, я совсем не то имел в виду! – Тут же всполошился полугном, давая понять, что с криминогенной обстановкой во Владивостоке все не очень хорошо. Иначе бы патрульный использовал не «когда», а «если».
– Разбирайтесь сами. – Буркнул Олег, потирая руки, с которых наконец-то сняли кандалы. Обиженные за своих товарищей полицейски затянули их так туго, что кисти всего за полчаса успели основательно посинеть. – Только сначала дайте мне впридачу к алхимреактору паровой котел и шелковую оболочку на две тысячи литров.
– Ты со мной еще за тот паромет, который из своего ружья разнес, не расплатился! – Возмутился полугном, который до этого пытался стребовать с сопровождавшего отряд полицейских законника справку о нанесенном его складу ущербе. – С тебя эм…Четыреста…Нет,
– Если бы я дал тебе его применить, ты бы сейчас не права качал, а отвечал перед законом за пять-шесть свежих трупов! – Возмутился Олег, у которого дополнительные расходы заставляли сердце кровью обливаться, а желудок возмущенно бурчать, предчувствуя долгие месяцы на хлебе и воде. – И вряд ли то, что ты был прав, оказалось бы принято во внимание полицейскими, которые очень не любят убийц своих товарищей!
– Ничего не знаю, деньги на бочку! – Уперся полугном. – Считай это компенсаций за моральный ущерб и те шишки, которые я набил себе после взрыва!
– Ладно, черт с тобой, подавись, кровопийца! – Олег достал из кошелька пять банковских билетов на сто рублей каждый, не удержавшись от тяжелого вздоха, когда оценил оставшуюся у него сумму наличности. – Теперь доволен?!
– Вполне. – Кивнул Подпаленый, а после пошел куда-то в дальнюю часть склада, проверять как там себя чувствуют его охранники. – Берите тот и вон тот ящик, которые у выхода стоят. И можете не проверять, с ними все честно.
– Ладно, поверим. – Согласился Олег и слегка толкнул Стефана, одними губами прошептав. – Валим быстро.
– Почему? – Таким же едва уловимым шепотом осведомился толстяк.
– Так вексель на четыре тысячи сто пятьдесят золотых я ему показал…Но не отдал! – Олег понимал, что совершает не очень хороший поступок, который может испортить ему репутацию среди торговцев Владивостока, а теоретически даже вылиться в найм каких-нибудь костоломов, но удержаться от мести наглому полугному было выше его сил. Тем боле, скоро он уедет в Китай, где достать его будет затруднительно. А в Стяжинск к Анжеле ни один наемник в здравом уме и твердой памяти не сунется. Творить беспредел на территории аж целого архимагистра без прикрывающего спину чародея такого же калибра рискнет лишь очень торопящийся на тот свет охотник за головами. – Думаю, это будет вполне достойная компенсация за низкую культуру обслуживания, попытку втюхивания второсортного товара и форсмажорные обстоятельства. Следили то полицейскими не за нами, а за этим техническим свинарником! И я вот не верю, что весь товар у него и вправду лицензионный. Скорее уж бумаги на него купленные!
– Понял. – Кивнул толстяк и, крякнув от натуги, взвалил на свою спину ящик, в котором находился то ли паровой котел, то ли шелковая оболочка для дирижабля. Судя по объему их упаковки, весили они примерно одинаково. – Тогда что у нас дальше по списку?
– Так, паруса мы купили, трубы тоже, серебро в банке взяли, а лес твой отец обещал подвезти…Значит, пришла пора нам вернуться в Стяжинск и кое-кого с потрохами купить.
Небольшой двухэтажный домик, сложенный из грубо ошкуренных бревен, в буквальном смысле слова ходил ходуном. Стены тряслись, хлопали толстые ставни окон, медленно-медленно с душераздирающим скрежетом сползала со стропил крыша, а две мускулистые трехпалые ноги, крепящиеся к оторвавшемуся от земли метра на два фундаменту, шагали в разнобой и так и норовили споткнуться или подломиться. Передвигался этот домик на курьих ножках исключительно по кругу радиусом около двадцати метров, а потому успел протоптать в свежей весенней травке немалых размеров колею. А еще изнутри крайне оригинального самоходного жилища на всю округу раздавались громкие возмущенные крики, как мужские, так и женские. Причем если прислушаться к ним, то сразу становилось понятно, что две недолюбливающие друг друга дамы просто таки жаждут разорвать на клочки какого-то «блудливого кобеля-растратчика». Причем, похоже, одними словами не ограничиваются, судя по примешивающимся к звукам скандала хлопкам выстрелов и большой дыре с обугленными краями по центру входной двери.
– Весело живут. – Заметил пожилой мужчина с рваным шрамом поперек левой щеки, присоединяясь к толе, собравшейся на безопасном расстоянии от особняка, нарезающего круги вокруг места, на котором он когда-то стоял. – А что там происходит?
Сквозь распахнутое окно наружу вылетела слегка пухлая блондинка в обрывках чего-то, в недавнем прошлом, скорее всего, являвшимся униформой, но смирно лежать на травке и радовать окружающих видом своего нижнего белья она не стала. Вместо этого женщина, гневно потрясая руками, вокруг которых заплясали разряды молний, бросилась догонять удаляющееся от неё здание. Причем двигалась она более чем резво, не больше пяти секунд ей потребовалось на то, чтобы одним прыжком более похожим на полет достигнуть крыши, а потом ввинтиться в дымовую трубу.