Художник моего тела
Шрифт:
Было светло.
Это была Англия.
Но отсутствие юмора и смертельная серьезность его намерений заставили меня похолодеть.
— Я никуда с тобой не пойду. Уходи, и я не буду выдвигать обвинения.
Он кивнул, как будто я высказала вескую мысль. И рассмеялся, будто моя точка зрения была совершенно нелепой.
— Вот тут-то у нас и возникают разногласия. — Его внимание метнулось к складу позади меня, затем скользнуло по моему телу. — Если ты его, то ему виднее. Ты пойдешь со мной. Я больше не
— Не подходи ко мне. — Он проигнорировал мое предупреждение, подкрадываясь ближе, оценивая мои пути отступления.
У меня буквально был только один вариант.
Бежать.
Бежать как можно быстрее к Гилу, стучать в его дверь и молить Бога, чтобы этот человек, что бы с ним ни сделал, оставил его в сознании и тот в какой-то мере мог помочь.
Длинный ряд складов с его аурой забитости и переулков совсем не спасет меня.
Бежать!
Несмотря на травмы и операции, я все еще была сильной. Сильной и быстрой за все годы танцев и дисциплины, не сдающейся.
Я не боялась причинить кому-то боль, если они причинят боль мне. Я никогда не была увядающим цветком. Я была жестокой, если враги пытались причинить вред мне и моим близким.
Но я также знала, когда сражаться, а когда бежать.
Я побежала.
Гравий рассыпался под моими каблуками, когда я повернулась и побежала.
Сумочка болталась у меня на боку. Я потеряла свой телефон.
Я вложила в ноги как можно больше энергии и скорости и преодолела расстояние.
— Гил!
За мной послышались шаги.
Скользящие руки обхватили меня сзади, крепко сжимая.
— Отпусти меня!
Его дыхание хлестало мне в ухо, когда он тащил меня назад, несмотря на мое сопротивление. Его руки были когтями, его объятия — оковами, его сила намного превосходила мою.
— Нет! — Я извивалась и наступала ему на ногу. — Гил! — мой визг эхом разнесся по складам, вернувшись ко мне без ответа.
Его ворчание было громким, когда он прижал меня ближе, выбивая мои ноги из-под меня и таща меня назад. Его ладонь ощупала мой рот, пытаясь заставить меня замолчать.
Я подняла голову к небу и закричала во всю глотку.
— Помогите!
— Тихо, — прошипел он мне на ухо, волоча меня еще на фут.
Я боролась и царапалась, царапалась и царапалась, но, несмотря на его возраст и худощавое телосложение, его жилистая сила впивалась в меня, как болезненная колючая проволока.
Склад Гила становился все дальше по мере того, как приближалась тень фургона.
Если он затащит меня в фургон, все будет кончено.
Моя сумочка бесполезно болталась по руке, тяжело ударяясь о папки с резюме, ключи и большую алюминиевую бутылку с водой.
Брось ее.
Команда исходила из принципа выживания. У меня не было оружия. Никакой надежды. У меня был только один шанс.
Глядя на дверь
Я не целилась в нападавшего.
А нацелилась на склад Гила.
Он попытался остановить меня — его рука ударила по моей, и он снова пнул меня по ногам.
Но было уже слишком поздно.
Я выпустила сумку. Она полетела вперед.
Мое сердце упало, когда мешок выгнулся дугой и упал на землю, не касаясь двери. Его разлитое содержимое разлетелось в разные стороны, тяжелая бутылка с водой была моей спасительной благодатью.
Она с грохотом ударилась о дверь.
Громкий звон, когда он отскочил от металла, эхом разнесся вокруг нас.
Надежда вспыхнула.
Триумф разгорелся.
Но нападавший лишь сильнее потянул меня.
— Ты заплатишь за это. — Глубоко вздохнув, я резко повернулась в его руках. Он прищурился, когда наши носы почти соприкоснулись.
— Я никуда с тобой не пойду. — Приготовившись к боли, я выгнула спину и ударила его по голове своей.
Агония ослепила меня грибовидным облаком мучений. Красная дымка распространилась на все чувства.
Он отшатнулся, все еще держа меня. Я споткнулась вместе с ним, оглохший и сопротивляющийся давлению, которым я его наградила.
Я попыталась ударить его коленом между ног.
Но была слишком слаба и пропустила жизненно важные органы.
Позади меня раздался шум.
Из берлоги донесся шум дикого зверя.
Что-то ударило в нас обоих. Громкий рык прорвался сквозь кровь, стучащую в ушах, когда Гил бросился на мужчину, схватив меня в процессе.
Мы все повалились на болезненный гравий, ноги скрючены, легкие пусты, руки хватают все, что могут.
Пара сильных рук оторвала меня от нападавшего, отбросив в сторону, когда драка усилилась.
Перекатившись на колени, жадно втягивая воздух, я ахнула, когда Гилу удалось уложить парня на спину за считанные секунды. Сердито фыркнув, он прижал его плечи к полу так легко, как будто парень был просто вредителем, а не угрозой моей жизни.
Гил всегда был сильным.
Но это — то, как его ноздри раздувались, а зубы сжимались от агрессии, — он был полубогом с неограниченной властью. Он мог убить его одним ударом.
В голове стучало, а ладони сжимались в кулаки от желания ударить мужчину самой. Почему Гил не делает ему больно? Почему он так сдержан?
Прошло самое долгое мгновение, прежде чем Гил внезапно ударил кулаком по гравию рядом с головой незнакомца, а затем вскочил на ноги.
Какого черта? Он отпускает его?
Гил с гримасой пожал ему руку, его гнев был горячим и изменчивым, но он не обрушил свой гнев на мужчину, который этого заслуживал.
Я с трудом поднялась на ноги, стряхивая с себя остатки звезд.