Художник
Шрифт:
Убедишься сейчас в этом сам.
И руками взмахнула чертовка -
Дом затрясся и корни пустил,
И к стене прикрутил парня ловко,
Хоть тот дрался из всех своих сил.
– Твое сердце пылает пожаром,
Пламя страсти сокроет рубин.
Я тебя обманула недаром:
Ты мой пленник навек, господин!
Пока бьется сердечко в рубине
Не исчезнет моей жизни нить.
В муках вечных пребудешь отныне
Смогут
Лишь украв у меня камень-сердце
И разбив... но природа людей
Не допустит. Ведь жадности дверца
Шире прочих открыта страстей.
До сих пор ведьма ходит по свету:
Темный пламень вливается в кровь
Тем, кто жаждет ее до рассвета,
Заменив вожделеньем любовь.
Публика от всей души хлопала певице. Ведь слушать страшилку, сидя в уютном зале с бокалом вина - это ж не принимать участие в событиях!
Женщина, раскланявшись и собрав подаренные цветы, вышла за кулисы. Ее снова сменил джаз-квартет с присоединившимся к нему известным певцом, исполняющим по различным кабакам соул и блюз.
Через некоторое время, переодевшись в скромное темное платье, к их столику подошла госпожа Эстер. Мужчины встали, приветствуя гостью.
– Как поживаете, госпожа Эстер?
– поинтересовался граф Измирский.
– Вы сегодня очень душевно пели!
– Спасибо!
– улыбнулась певица.
– Просто я получаю удовольствие от своей работы. Как, наверное, и Вы, граф.
– Конечно.
– Он сделал для нее заказ официанту.
– Но последняя баллада была выше всяческих похвал. Признаться, у меня мурашки бегали по коже.
– О, да. Вглядываясь в темное и кровавое прошлое этого места, невольно порадуешься за светлое настоящее.
– Вы продолжаете верить в эти сказки?
– недоверчиво хмыкнул Измирский, слегка прикасаясь своим бокалом к ее. Послышался тоненький хрустальный звон.
– Конечно, верю. У любого старинного места есть свои кровавые легенды. Знаете, борьба за власть между поколениями, брошенные красивые горничные с младенцами, жестокие госпожи, прижигающие щипцами для завивки пальцы своих рабынь... Каждый замок хранит свою историю.
– Но Вы рассказываете о вырванном и помещенном в драгоценный камень сердце. Это - черное колдовство, самая грязная магия. Не боитесь случайно встретиться с той ведьмой? Ведь Вы всему миру выдаете ее сокровенные секреты! Вдруг толпа, вдохновленная вашими балладами, пойдет разыскивать сердце-камень?
Женщина рассмеялась.
– Мне кажется, что эта история уже в далеком прошлом. Вы - умный человек и понимаете, что ни один аккумулятор не работает вечно. Тем более, биологический.
– А как же девушка-привидение, с которой, по Вашим словам, Вы общались?
– Ну что Вы, это - всего лишь сон, навеянный здешними стенами. Поэтому, можно сказать, что мои баллады - это просто страшные
– А если злая колдунья все же протянет к Вам свои скрюченные пальцы?
– улыбнулся граф.
– Тогда я постараюсь вовремя проснуться!
Эстер пододвинула чай и взяла пироженку.
Иржи, мило улыбаясь, смотрел поверх ее головы в зал. К сожалению, певица тоже ничем не могла помочь. Может быть, когда она спит, ее чуткая творческая натура улавливает мысли иногда приходящей к ней призрачной красавицы?
Квартет, тем временем, доиграл последний блюз и, открыв ди-джейский пульт, молодой, но уже известный клубный ведущий зарядил веселую и зажигательную музыку. На танцпол потянулись молодые парочки.
Граф бросил взгляд на подпрыгивающего на стуле Игнаца.
– Иди, танцуй.
– Разрешил он парню.
– А Вы?
– Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой?
– вопросительно изогнул бровь Измирский.
– Ну, дорогой, если ты этого так желаешь...
Граф прикрыл ресницы и, немного задержав дыхание, покрылся прелестным румянцем.
Ковач побледнел, потом покраснел:
– С Вашего позволения!
– Он резко вскочил и стал пробираться между столами.
– Ты особо не увлекайся. Я ревную!
– Вдогонку крикнул граф.
Эстер рассмеялась серебристым смехом.
– Зачем Вы так издеваетесь над бедным ребенком? Он совсем мальчик и неискушен в нашем светском словотворчестве... Он всего лишь хотел потанцевать.
– Что Вы, госпожа Эстер, как можно! Могу ли я предложить вам тоже самое?
– Потанцевать или посмеяться надо мной?
– женщина внимательно взглянула в его темные глаза.
Но граф варился в высшем обществе с пеленок, поэтому, немного наклонившись к ней, прошептал:
– Может, немного поревновать?
– он протянул пальцы и накрыл ими ладонь певицы. А потом поднял к губам ее руку и поцеловал.
– Мне нравится восхищаться Вами, я очарован блеском Ваших бархатных глаз, что словно звезды, светят мне сегодня в ночи. В Вашем голосе я слышу радость жизни и предчувствие любви, нежность доброго утра и накал ночных страстей. И мне бесконечно хочется любоваться этим прекрасным лицом, принесшим в мою серую жизнь несбыточные мечты...
Не отпуская ее руки, он положил ее ладонь к себе на грудь.
– Чувствуете, как бьется мое сердце? Оно так одиноко... Понимаете, моя мать слишком рано ушла из жизни, и я воспитывался старшим братом... мне так не хватает ласки и тепла...
У женщины на глазах заблестели слезы.
– Перестаньте... перестань, мой хороший мальчик. Ну, разве тебя никто не любит?
– Конечно, любят. За мои деньги. За мой талант.
– Иржи покрыл поцелуями ее ладонь.
– Но это не любовь. Люди тянутся к славе, богатству. К сильному покровительству. Когда они получают искомое, то иногда даже перестают здороваться. Это - сделка. Причем, чаще всего моя доля оказывается мизерной.