Художник
Шрифт:
Иржи наступил ногой туда и поставил ее обратно на кафель. Зеркало снова стояло на месте. И пятен на нем не было.
– Ты уплыл в Тихий океан? Завтрак стынет, а мне пора ехать!
– в дверях снова появился брат.
– Уже иду!
– ласково улыбнулся Иржи и вышел с ним в гостиную.
Поздоровавшись с охраной, Иржи присел вместе с братом к столу. С аппетитом поедая творожный пудинг с изюмом, Бернат сказал:
– Я решил тебе оставить постоянного охранника.
– Зачем?
– удивился Иржи.
– Знаешь, когда люди долго
– Как скажешь, братик. Ты знаешь лучше.
– Хорошо.
– Бернат вытер губы и сложил салфетку.
– Пока оставлю Фаркаша. К Ковачу я привык больше.
– Отлично.
– Иржи обворожительно улыбнулся охранникам.
– Выйдите на минутку. Нам надо посекретничать.
– Что ты еще хотел?
– подозрительно спросил брат.
– А скажи мне, дорогой Бернат... ты мне - родной брат?
Граф Измирский подавился, закашлялся и пошел пятнами.
– И все же?
– с ласковой улыбкой допытывался младший.
– Мы и похожи-то не очень!
Старший отвел глаза и, вздохнув, снова опустился на стул.
– Я не думал, что об этом придется когда-либо рассказывать... Понимаешь, после смерти родителей ты у меня остался один. Любимый и единственный. Я всю жизнь посвятил тебе, и ближе у меня нет никого. Я не хотел, чтобы ты знал... Мне казалось, ты тогда разлюбишь меня и начнешь поиски других родственников... Прости.
Бернат поднял глаза и посмотрел на Иржи.
– У моей матери была сестра. Когда ей было шестнадцать, она влюбилась. С кем встречалась девушка, осталось загадкой. Но вскоре она родила. Тебя. И погибла при загадочных обстоятельствах. Мои родители назвали новорожденного мальчика своим сыном, дав фамилию и титул. Ну, и всю возможную любовь.
– С ума сойти...
– прошептал Иржи.
– Значит, я - не Измирский и не граф?
– Нет. У матери была фамилия Барток. Про нее найдешь в бумагах.
– Бернат спрятал свое некрасивое лицо в ладонях и прошептал: - Там же найдешь портреты сестер.
– Прости.
– Сказал впечатленный Иржи.
– Но я должен разобраться в этой безумной истории. Похоже, мой кровный отец все-таки был достаточно знатен, если его потомков и близких кто-то целенаправленно убирает.
– Но ты не оставишь меня одного?
– сдавленно спросил Бернат.
– Если кого-то найдешь?
– Помнится, совсем недавно, один весьма настойчивый братец усиленно запихивал меня в эту дыру от себя подальше... или от некоей балерины? Или я что-то путаю?
– Господи, да причем тут эта шлюха?
– Бернат Измирский встал и прошелся по комнате.
– Подожди. Но если тетю убили специально, почему ты, ее сын, еще жив?
– Ага! Смерти моей хочешь!
– рассмеялся Иржи.
– Дурень!
– Все потому, братец, что твои родители, видимо, что-то знали и усыновили меня,
– Каким образом?
– Идем!
– Иржи схватил брата за руку и потащил в ванную. Проколол палец и приложил к зеркалу. Когда на ошарашенного старшего дохнуло затхлым воздухом тайного хода, тот только открыл рот.
– Я, прости, проверил, открывает ли зеркало твоя кровь.
– И?
– Не открывает. Поэтому можно сделать вывод, дорогой братец, что охотятся только за мной, носителем еще чьей-то крови, кроме Бартоков.
– Постой, Иржи, а может, смерть наших родителей, прости, моих, тоже была подстроена?
– Не знаю, Бернат. Но узнать попытаюсь. А ты, в свою очередь, с помощью своей службы безопасности, поищи возможных свидетелей встреч моей матери с отцом. Вдруг что всплывет?
Иржи заступил ногой в проход, и зеркало снова встало на место.
– Пойдем отсюда!
– А ты ходил туда?
– запоздало поинтересовался старший брат.
– Ходил.
Они снова вышли в гостиную.
– Мне надо ехать. Включи коммуникатор, пожалуйста. Я на всякий случай подключу спутниковое наблюдение. Прошу, береги себя! Как только что-то узнаю, сразу приеду.
– Давай! Может, эта история и выеденного яйца не стоит? Чего бояться заранее?
Братья обнялись, и молчаливый Бернат в сопровождении Ковача быстрым шагом вышел из отеля.
– Господин, что будем сейчас делать?
– Фаркаш, довольный тем, что его прикрепили к молодому графу, сиял приветливой улыбкой.
– Ты завтракал?
– поинтересовался художник.
– Перехватил булку с молоком в доме вашего брата.
– Так ты после суток?
– Ну да.
– Тогда закажи завтрак. Покушаешь и ложись спать. Сегодня с утра я работаю дома.
Фаркаш подошел к телефону и сделал заказ.
– Скажи, твоя жена не расстроится, что ты оставил ее на столько дней?
– Зато я принесу достойную зарплату, и мы сможем что-нибудь ей купить.
Иржи улыбнулся и скрылся в своей комнате.
Вывалив на покрывало содержимое оставленного кейса, художник начал по очереди вытаскивать документы. Они все были подобраны в хронологическом порядке, начиная с самых поздних и кончая самыми ранними по дате. Вот свидетельство о рождении самого Иржи. В нем проставлены имена графов Измирских. Ну, это понятно. Он покопался в бумагах, бегло просматривая содержание. Архив, в-основном, относился к семейству Измирских. Мать Берната, Нора Барток, дворянкой не была, поэтому он нашел только имена ее родителей, обычных, не титулованных, людей, а также ее родной сестры, которую звали Ханна. И среди пожелтевших от времени листов лежала одна-единственная фотография, где молоденькие девчонки, сестры Барток, улыбаются, склонив друг к другу головы, в объектив фотоаппарата.