Хулиган и все-все-все
Шрифт:
— Северус! — вдруг перебила МакГонагалл, кажется, выходя из себя. Её тугой пучок даже слегка распустился — так яростно она погрозила пальцем. — Нельзя это спускать! Он мог такого натворить! Альбус, ты же понимаешь, как всё…
Тем временем Гарри снова глянул на Снейпа.
— Я
— Боюсь, он тоже встретил тебя.
— Он такой несчастный! Давай заберём его?
Северус дёрнул рукой, но Гарри её не пустил, прижимая к своей груди, кажется, умоляя.
— Я его очень люблю, — попробовал Гарри снова, не привирая, как и тогда — у реки. — Он такой хороший! Лучше шоколадных лягушек!
— Вот как?
— Давай заберём его к нам домой?
И тут взгляд Гарри упал, наконец, на чужую манжету. Та задралась, примялась, и из-под неё выглянул знакомый уже головастик, только потускневший от времени, выцветший, словно старая фотография. Гарри видел этот шрам много раз, но только теперь его осенило, и он сложил два плюс два (потому что умел считать).
Ну конечно! Конечно же — он!
— Ух ты-ы-ы! — протянул Гарри, сдвигая рукав, пока Северус ему не мешал. — У-у-ух ты-ы!
МакГонагал прервалась на полуслове и возмущённо обернулась на звук. Её брови сдвинулись к переносице, а губы поджались, но никто этого не заметил.
— Ух ты, Сев! Ух ты! — задыхался от восторга маленький Гарри. — Ты теперь такой большой!
И он смотрел на Снейпа совсем другими глазами, будто видел впервые в жизни.
— Ты не должен улыбаться, Северус! — заметила Минерва, не очень-то понимая. — Мальчика нужно наказать, это очень серьёзно.
Но зельевар не мог перестать. Гарри
— Правда? — спрашивал он неустанно. — Правда, ты?
Северус ничего не говорил, но в этом молчании и крылся его ответ — Гарри такое хорошо понимал. Он всё трогал и трогал симпатичного головастика, и не мог никак успокоиться:
— Ты такой большой и такой красивый! И большой! И красивый! Ты высокий теперь, выше меня!
— Должно быть.
— А собака у тебя есть?
Со стороны камина послышался смех, и все обернулись: конечно, это Дамблдор, вездесущий и понимающий Дамблдор, носящий длинную бороду лишь для того, видимо, чтобы прятать туда улыбки. Он посмотрел на Гарри беззлобно, даже по-доброму, потом — на МакГонагалл, и та со вздохом ему подчинилась.
— Не волнуйтесь, Минерва, — пообещал он, выходя из кабинета следом за ней. — Я думаю, Северус всё мальчику объяснит.
Ведьма чересчур резко расправила шляпу и водрузила на голову, видимо, не соглашаясь.
— Поверьте, — попробовал Дамблдор в последний раз, — есть плохие поступки, дающие хорошие результаты.
— Бывает наоборот.
— А бывает наоборот, — согласился директор.
Но МакГонагалл немного оттаяла. Ведь, в конце-то концов, ничего не случилось, а Гарри — прекрасный мальчик, когда не пробирается в её кабинет.
— Разрешите?
И Минерва сдержанно, но не без удовольствия продела руку под директорский локоток и позволила себя увезти. Дамблдор предложил ей вечернюю чашку чая и лимонные дольки, а ещё — небольшую историю про мальчика по имени Сев.
Ну, надо же, как интересно!