Хвойная нить
Шрифт:
Потому что дело прежде всего. А Лев, хоть и мерзавец, дело говорит.
***
Вера не могла узнать своего возлюбленного. Нет, это было его лицо, его дыхание, его пальцы, что неожиданно ослабли на ее плечах. Но вот глаза... Глаза, в которых она всегда растворялась без остатка, стали другими. В один момент, в одно мгновение.
– Что?
– Переспросил Роберт.
– Я... Я беременна, - повторила Вера и вздрогнула.
Свои же слова колко отдавались в голове, норовя холодными иглами сорваться в сердце. Она боялась осознать их,
Но не в этот раз. Роберт отпустил ее плечи, отвел на секунду взгляд:
– Ты уверена?
– Да, - Вера не понимала, что происходит. Мастерская, в которой они находились, всегда отождествлялась для нее лишь со светом. Расставленные по углам картины, мольберты, и такой очаровательный беспорядок казались ей волшебной страной. Ведь именно здесь она впервые увидела своего принца, который властвовал над этим королевством. И даже сумерки вечеров, которые они тут с упоением проводили, не могли затемнить магической атмосферы.
Сейчас же в окна бил полуденный свет, но так темно еще никогда не было.
Страх, маячивший где-то в стороне, хлынул в грудь холодной волной. И вместо того, чтобы прогнать, слова любимого лишь больше его усиливали. Вера слышала их урывками, будто слух просто отказывался воспринимать услышанное:
– Это слишком... Рано... Ты должна понять, сейчас не время... У меня же выставка в Париже, карьера... Да и тебе всего восемнадцать... Рано...
Теперь Вера точно никогда не признается, что никакие ей не восемнадцать. Очутившись в сказке, забываешь про возраст, который кажется лишь досадной помехой. Да и какая разница, если в свои пятнадцать ты и так уже выглядишь, как настоящая принцесса.
Роберт отошел к окну, уставился в зарешеченные ставни. Лучи солнца, вплетенные в его взлохмаченные волосы, вдруг показались Вере ледяной дробью.
Тугой холодный комок в груди закаменел, перехватывая дыхание. Вера старалась держаться, но на глаза полезли предательские слезы.
– Ты же мне поможешь?
– Конечно, - Роберт быстро обернулся. В его голосе мелькнуло облегчение.
– У меня есть один знакомый. Отличный специалист.
– Только...
– Она запнулась, вспомнив недавний разговор с отцом. Обычные вроде нравоучения, но жесткий взгляд до сих пор стоял перед глазами.
– Чтобы никто не узнал.
– Не беспокойся. Не узнает.
***
Миша вывел на листке три зеленых треугольника, и теперь старательно их заштриховывал. Елка получалась большая, во весь листок. Место оставалось лишь для шариков, звезды-макушки и совсем чуть-чуть у коричневого подножия для подарка. Правда, подарок он специально не пририсовывал, чтобы не смущать Дедушку Мороза малыми размерами.
Миша настолько погрузился в процесс, что даже не услышал, как мама вышла в коридор, притворив за собой дверь. Только через какое-то время до него донеслись обрывки фраз: мама говорила по телефону.
– Как, только через два года? Как ошибка?
Тишина, отдаленное бормотание трубки.
– Доктор, о чем
Снова пауза. И снова мамин голос. Тихий-тихий, и какой-то уставший:
– Сколько? Сколько надо на платную?
Ветер, завывающий на улице, бросил в окно очередную горсть снега.
– Понятно.
Щелкнул рычаг телефона, и мама зашла в комнату. Она посмотрела на Мишу, с улыбкой взглянула на рисунок.
– Красиво, Мишка. Ты - моя гордость.
– Мам, а почему ты такая белая?
– Всполошился Миша.
– Тебе холодно?
– Холодно?
– Она присела на край кресла.
– Нет, родной, что ты. Просто кремом намазалась.
Помолчав минутку, она решилась:
– Сынок, мы с тобой сегодня не сможем пойти к елке. Давай завтра, хорошо?
Миша сразу приуныл. Но он очень не хотел расстраивать маму:
– Ладно, мам.
– Спасибо. Ты у меня совсем взрослый, - мама взъерошила его каштановую шевелюру.
Потом она вышла, и за прикрытой дверью снова щелкнул телефон:
– Галя, привет. Слушай, там на видеомонтаже сегодня аврал вроде? Сверхурочка считается? Ага, хорошо. Запиши тогда меня, пожалуйста.
***
Валентина хлопотала вокруг, подливала чай, докладывала печенье в вазочку. Предложила Илье даже пятьдесят грамм припасенного еще в советское время армянского коньяка. И вообще порхала для своего возраста на удивление легко.
Впрочем, оно и понятно. Только вот Илью причина ее воодушевления наоборот вгоняла в холодящий ступор.
Сын! Сын у нее нашелся. И главное кто! Виктор Бессонов, кандидат в мэры города. Хотя не это важно.
Он обхаживал Валентину уже полгода. Началось все с того, что Илья подвез ее совершенно бесплатно, да еще помог затащить котомки. Это уже потом, после благодарственного чаепития и просмотра потертого фотоальбома, в голову закралась эта затея.
В принципе, он был откровенен. Рассказывая про тесную комнатушку, небольшой заработок и подрастающего ребенка, Илья ни разу не слукавил. Отдельную роль сыграло и то, что как и сын Валентины, он тоже прошел через похожую войну. Единственное, подавал он это все в намеренно сгущенных красках, чтобы наверняка поразить чувствительное женское сердце. И ему это удалось.
Буквально на днях старушка заявила Илье, что намерена внести его в завещание и попросила номер толкового юриста. Поначалу он "поломался", для виду, но уже вчера визитка знакомого адвоката легла на выцветшую застиранную скатерть.
А уже сегодня появляется этот пропавший сын! Понятное дело, о квартире теперь можно забыть. Либо срочно что-то придумывать...
***
– Сегодня вечером вам надо наведаться к госпоже Приходько в гости. Немного сыграть ее сына, кофе-тортик там, все дела. Потом сослаться на занятость и удалиться. Думаю, независимо от ваших стараний вера ее будет непоколебима.
– Лев улыбнулся.
– Впрочем, неважно, что будет происходить за дверьми квартиры. Главное, обставить должным образом ваш приход и уход. Потому что мы уже слили одному независимому каналу - реально независимому - так называемую утечку. Готов поспорить, они не упустят такой возможности.