Хякки Яко
Шрифт:
Хаширама сделал ещё один глубокий вдох, равнодушно наблюдая как очередное облачко пара стремительно истаивает под натиском ледяного ветра, что щедро лился из распахнутого настежь окна.
Кроме него никого в кабинете не было. Ни посетителей, ни телохранителей, никого. И пожалуй впервые в жизни Величайший из Сенджу радовался своему одиночеству.
С момента нападения Девятихвостого прошло уже пять дней. Деревня медленно возвращалась к привычному укладу, насколько это вообще было возможно в реалиях войны, ведь не далее чем день назад он получил от Дайме три официальных ультиматума,
Вот так просто, из-за трёх бумажек, и началась Война, которую излишне болтливые языки уже окрестили Первой Мировой Войной Шиноби. И это было донельзя символично, ведь именно во время его правления разгорелся самый страшный конфликт за всю историю человечества! Миротворец… Тоже мне! Жалкий слабак, ничтожество! Что даже друга не смог спасти!
Резко встав и буквально вырвав один из подлокотников своего кресла, Хокаге молниеносно оказался возле окна, с головой окунаясь в морозный воздух.
Это всё была его вина. Каждая смерть, каждая потеря на его совести и Мадара…
— Всё продолжаешь себя жалеть? — вдруг раздался из-за спины тихий, но глубокий голос.
— Нет… я просто… нет.
— А по-моему да. Чтож, дело многими любимое, хоть и бесполезное. Как закончишь дай мне знать, разговор есть, только не затягивай, а то вечером меня здесь уже не будет.
Наконец обернувшись Хаширама встретился взором с Тэкеши-саном. Намётанный взгляд шиноби сразу приметил чуть иной крой уже привычного белого кимоно, с извечными алыми узорами облаков, другие гэта и чуть выпирающий из-за поясницы массивный свиток с фуин.
Потратив ещё несколько секунд на то чтобы осознать и обдумать увиденное, Хаширама с удивлением и едва заметной ноткой страха вымолвил:
— Уже?
— А ты что думал? На фронте началось настоящее веселье! Кагуя такую знатную заварушку ни в жизнь не пропустят! — весело пробасил его товарищ, но тут же серьёзно добавил, — Эти твари из Камня и Облака совсем берега потеряли. Как только прознали о том, что эта Девятихвостая Мразь нас потрепала, так сразу ринулись на границы всей толпой. Если их срочно не осадить, то Траву и Водопад просто сметут, а там и за нас примутся, так что медлить нельзя.
— Понимаю… просто… я не…
Неожиданно тот кто по праву мог назвать себя Сильнейшим из всех живущих ныне Шиноби тяжело вздохнул, медленно подошёл к опешившему Сенджу, развёл руки и… отвесил тому такой подзатыльник, что от близкого знакомства с полом юношу уберегли только врождённая крепость тела, да годы тренировок. Впрочем звон в голове они заглушить не смогли.
— За что!!!??? — обиженно взвыл Сенджу.
— Чтоб меньше думал о всякой ерунде, — спокойно ответил ему Кагуя, явно примеряясь для второго удара.
— Е… ерунде? — опешил Хаширама, — Да как ты можешь такое говорить?! Мадара?! Воины Кланов и простые жители! Это по твоему ерунда?! Все они погибли по моей вине! По моей вине!!!
Вновь тяжелая рука Главы Клана
Вновь на мгновение растерявшись, но быстро совладав с собой, Хаширама вскочил на ноги, на ходу отплевываясь от каменной крошки, побелки и принимая боевую стойку, как вдруг его глаза встретились со спокойным взглядом Повелителя Костей.
В этих тёмно-зелёных глубинах он видел себя — взъерошенного, забитого, в помятой и грязной одежде, с тёмными кругами под покрасневшими глазами и звонко плещущимися в них же отчаянием и страхом. Он был откровенно жалок, не потому что не спал и не ел последние пять дней. Не из-за того что скорбел по другу, чью жизнь ему пришлось прервать, и не по причине тоски о павших товарищах, что доверили ему свои жизни, нет, он был жалок из-за того что наплевал на всё это, подменив достойные уважения и понимания чувства жалостью к самому себе и своим несбывшимся мечтам. И только лишь непреклонный Кагуя осмелился сказать ему это в лицо.
Медленно дошагав до своего рабочего места, Хаширама рухнул на сломанное кресло и прикрыл глаза. Через несколько минут он вновь распахнул очи и уже иным голосом произнёс:
— Спасибо.
— Для этого и нужны друзья, парень, — расслабленным голосом ответил ему Кагуя, — Для этого они и нужны.
— Вы отбываете вечером?
— Как только солнце сядет. За Деревней наблюдают, не явно конечно, но уж больно быстро разошлись слухи о наших бедах, Мэдока не хочет рисковать и в этом я с ним согласен.
— Понятно. Группы уже набраны? Я не получал отчёта.
— Тебе было не до этого, упивание собственным горем отнимает слишком много времени.
Ещё раз коротко кивнув Хаширама продолжил:
— План тот же?
— Почти, разве что на помощь Траве и Водопаду придётся отправить больше людей.
— А это значит что другие фронта будут ослаблены.
— Таковы реалии жизни. Против нас Три Великие Деревни. Каждая из которых может выставить где-то тысяч тридцать-сорок обученных шиноби. Воюй мы с одной, то тогда проблем бы не было — за нами был бы внушительный перевес как в количестве, так и в качестве, но их три, а значит надо дробить силы.
— При лучшем раскладе на одного нашего бойца придётся два их. В худшем — три. Не самые обнадёживающие новости.
— Наши бойцы сильнее — у них нет шансов, — возразил ему Кагуя, — Даже с двукратным превосходством в живой силе они не перекроют этот разрыв. Тем более у нас есть союзники.
— Которые больше сосредоточены на защите своих домов и семей, чем помощи нам.
— Винить их в этом сложно, но за то с мотивацией у каждого их них всё в порядке. Выше нос, уверяю тебя, не пройдёт и года как мы разобьём одну Деревню, а после расправимся с двумя другими!