Хюльдра
Шрифт:
Марине показалось, что ее новая госпожа стремится скорее приковать ее, как узника, нежели как свою сабмиссив – на эту мысль ее навела та спешка и сила, с которой она обездвиживала ее. Марина почти не могла шевелиться, когда получила первый шлепок стеком. Он пришелся на ее правую ягодицу, которая тут же разгорелась – шлепок был слишком сильным. Второй ударил ее поясницу, третий – плечо. В следующий момент госпожа обошла плененную рабыню и стеком приподняла ее подбородок. Марина непроизвольно застонала, выгнула шею и поясницу.
– Я здесь,
Анфиса Заваркина, злорадно ухмыляясь, уселась на пол перед Марининым лицом и легонько шлепнула ее стеком по носу.
Это была катастрофа, и Марина медленно осознавала ее масштабы. Опека. Источник дохода. Репутация. Любимые игрушки. Все это она потеряет, если Заваркина выпустит статью о ее салоне. Хотя, скорее всего, Заваркина ее просто убьет…
– Слышала, тебя сняли с должности и тебе грозит расследование, - Заваркина чувствовала себя вполне непринужденно перед своей связанной жертвой. Она сцепила руки замком, положила локти на колени и сменила злобную гримасу на ехидную улыбку, которая еще больше напугала Марину.
– Отстранили, - бодро отозвалась Марина и услышала, как фальшиво звучит ее голос.
– Значит, тебе еще не сообщили, - обрадовалась Анфиса, - тебя уволили и собираются посадить… Обожаю такие моменты! Какой взлет! И какое падение!
Заваркина от души наслаждалась моментом, но Марина видела, что она еще и кипит от злости.
– Я здесь, чтобы предложить тебе сделку, - Заваркина закурила, и дым ее сигареты поплыл к потолку, - и я думаю, ты сочтешь нужным меня выслушать.
– Будто у меня есть выбор? – Марина дернула, и цепь привязанная к ее шее покачнулась и звякнула.
– В твоем положении – и сиюминутном, и вообще – выбора у тебя нет, - подтвердила Заваркина.
Прежде, чем перейти к делу, она встала, растерла сигарету об пол (Марина возмутилась про себя, но вслух ничего не сказала), с противным скрипом подтащила к связанной Марине низенькую кожаную лавочку и удобно уселась, достав из сумки маленькую камеру. Откинув окошко, Заваркина включила запись и поставила рядом с собой на лавочку, направив на Марину. Та сглотнула поднявшуюся по пищеводу горечь.
– Не возражаешь против видеосъемки? – издеваясь, спросила Заваркина.
Марина глянула на нее с ненавистью и ничего не ответила.
– Ладно, к делу, - Заваркина хлопнула в ладоши, - сделка. Ты получишь опеку над ребенком – тут уж я тебя, как мать, понимаю. После развода получишь содержание от твоего беспутного мужа. Главное, я не напишу об этом месте ни строчки.
Марина подивилась такой невиданной щедрости. Объяснение может быть только одно: Заваркина потребует от нее чего-то невыполнимого.
– Что ты хочешь? – спросила Марина.
– Двух вещей. Первая: я хочу, чтобы Лаврович больше никогда не приближался к моей сестре.
Марина
– Зря ты корчишь рожи, душа моя, - окрысилась Заваркина, снова закуривая, - я с его психотерапевтом поболтала… Словом, вот его медкарта, сама разберешься. Я уловила что-то про биполярное расстройство…
Заваркина снова нырнула в свою сумку и извлекла оттуда папку с ксерокопиями.
– Видимо, не имеет смысла спрашивать тебя, откуда это у тебя? – ехидно поинтересовалась Марина, осторожно шевеля левой кистью и проверяя, нет ли возможности освободиться.
– Никакого, - улыбнулась Заваркина, - как и интересоваться, как я проникла сюда. Это мой дар.
– С чего ты взяла, что я справлюсь с этой задачей?
– Ты ему нравишься.
Позабыв о своем плачевном положении, Марина улыбнулась. Предположение о том, что она может нравиться Лавровичу, доставило ей удовольствие.
Заваркина с отвращением наблюдала за ней.
– Возможно, тебе тоже стоит провериться? – спросила она, скривившись, - вы так похожи…
– А тебе? – обнаглела вдруг Марина.
– Я уже, - равнодушно пожала плечами Анфиса и стеганула Марину стеком, который все еще держала в руках, - найди обратный триггер.
– Что?
– Что-то, что возвращает его из его психотических завихрений обратно в занудную серую действительность. Из себя его выводит моя сестра – ее появление, секс с ней или мысли о сексе с ней – но так как Алисы больше не будет рядом, то ты уж постарайся. Короче, делай, что хочешь.
– Не будет рядом? – переспросила Марина и пошевелила затекающими ногами. Коленей, на которых она стояла, она уже не чувствовала.
– Она остается в Норвегии, - сообщила Заваркина довольно, - кстати, твой мальчонка, Олег, тоже не вернется…
– Какой мальчонка? – не поняла Марина.
– Забудь, - махнула Анфиса рукой, - прежде, чем я оглашу тебе вторую часть своего предложения, ответь мне на пару вопросов. Зачем ты послала Лавровичу видео? Решила признаться? Облегчить совесть?
– Откуда...?
– Взломала его почту, - сказала Анфиса одними губами, указав пальцем на камеру.
Заваркиной хотелось, чтобы видео, которое послушно писала ее маленькая камера, оставалось компроматом только на одного человека.
– Он решил жениться на… Алисе, - скрипнув зубами, поведала Марина, - я помогала ему выбирать кольцо…
– И ты подставила под удар свою работу, свою семью, своего ребенка, из-за банальной ревности? – Заваркина расхохоталась. Марина кисло скривилась, поневоле признавая свою глупость.
Она трижды пожалела о своем экспрессивном решении: когда Лаврович спешно улетел в Осло, когда ее отобрали (пусть и сказав, что на время) ее детище и вот сейчас. Если бы она не поддавалась чувствам и не послала видео, Заваркина никогда бы не раскопала ничего связанного с «Новым веком». И Марина не стояла бы сейчас на коленях, как стреноженная лошадь.