И аз создам!
Шрифт:
Рисунок 63. Владимир Николаевич Ипатьев.
Не особо надеясь на поставки пороха, взрывчатки и компонентов для их изготовления из-за рубежа, генерал Ипатьев сделал выбор в пользу создания собственных производственных мощностей и добился на этом поприще до изумления выдающихся результатов. Строительство химического предприятия в среднем занимало около года и, с января 1916 по май 1917 года, было пущено 33 сернокислотных завода - причем с сентября по ноябрь 1916 года, их количество увеличилось более чем в два раза,
В результате за один только год – с 1915/16 год, производство взрывчатки увеличилось немногим менее - чем в 15 раз, а всего за весь период войны – в 50 раз. К началу Февральского переворота, в распоряжении Комитета работало около 200 заводов, производивших не только различные виды взрывчатки - но и боевые отравляющие вещества: хлор, фосген, хлорпикрин. Причем не только для газобалонных атак - но и для артиллерийских снарядов.
Так вот: никуда он не делся, в никакую эмиграцию не уехал!
Профессор Ипатьев остался в Советской России и конечно же, я чисто по определению - не мог пройти мимо такого выдающегося человека, как Владимир Николаевич.
Познакомившись мы с ним в Горках у Надежды Константиновны Крупской, где я довольно часто бывал по вопросам проектирования, а затем и строительства музея Ленина, заодно навещая свою законную супругу – Елизавету Молчанову, работающую секретарём-референтом у вдовы Вождя мирового пролетариата. Главная же причина посещений, это вовсе не исполнение супружеских обязанностей – хотя это тоже присутствовало, а управление через Крупскую своим «Кремлёвским лобби». Посредством последнего же, я тайно - но не без успеха управлял внутренней и внешней политикой центрального правительства СССР.
Ну, в курсе, да?
Хотя и, не всегда получалось так - как я того хотел…
Не Господь же Бог, я в самом то деле!
И как можно догадаться даже не имея пресловутых «семи пядей во лбу»: основной причиной моих редких, но досадных неудач - является пресловутый человеческий фактор, а он и самому Всевышнему не по зубам.
Ипатьев лично знал Владимира Ильича, всемерно уважал его и не мог отказать Крупской.
***
Первым делом поговорили о науке, в частности о химии в коей я кое-что шурупил…
Конечно, некоторые термины не совпадали и звучали для меня как-то дико. Напрягало, что профессор называл привычный мне химический реактор «бомбой» и, первое время, каждый раз при этом слове - я невольно пугливо озирался по сторонам в поисках ближайшего укрытия.
Потом, ничего – привык.
Заодно получил более чёткое представление про общее состояние химической промышленности в стране, что будет нелишним в связи с моими далеко идущими планами.
Как я сразу понял, главным нынешним занятием Ипатьева - стали заграничные командировки с целью уболтать иностранных капиталистов, которых большевики - буквально вчера самыми толстыми куями крыли, на сотрудничество в виде концессий и инвестиций.
Даже Гришка Питерский (Зиновьев)
Однако, не то чтобы западный буржуй был злопамятный…
Предложить взамен было нечего!
Вторым делом разговорил Ипатьева и, участливо-внимательно выслушал про все пережитые им мытарства за годы Советской Власти, отчего сделал вывод что в связи с изменившимся обстоятельствами - тот решил свинтить из страны несколько раньше, чем «в реале».
– Если Вас не затруднит, Владимир Николаевич, расскажите про своё житиё-бытиё33.
Удивлён и приподняв бровь, вполне резонно интересуется:
– Для чего, коль не секрет?
Приняв вид скромника:
– Немного графоманю и как знать – возможно, когда-нибудь напишу про Вас книжку… Эээ… «Жизнь одного химика».
– Вот, даже как… Хорошо! С чего всё начиналось? С момента рождения?
– В основном, меня интересует период начиная с объявления НЭПа.
– Извольте…
***
Владимир Николаевич, оказался человеком коммуникабельным и довольно словоохотливым и, усевшись поудобнее в кресле, он начал неторопливый рассказ:
– …В своей знаменитой статье, появившейся в «Правде» вскоре после подавления Тамбовского и Кронштадтского мятежей, Ленин приносит покаянную в том, что они во многом «просчитались» и ставит об этом в известность не только свою партию, но и весь народ.
Вот это для меня было новостью! Вроде бы хорошо знаю историю предшествующую введению НЭПа, но чтобы Ильич каялся…
Не может быть!
– Извините, Вы не могли бы назвать день выхода газеты с такой статьёй?
Тот наморщив лоб:
– Знать бы заранее, что кто-то поинтересуется… Нет, не припомню.
Стало быть после смерти Ленина, историки партии постарались спрятать куда поглубже кое-какие его высказывания, идущие вразрез с их идеологическими воззрениями.
– Не суть важно! Продолжайте, Владимир Николаевич.
И тот не заставил себя два раза упрашивать:
– Называя пережитое время «военным коммунизмом», Ленин оправдывает его введение необходимостью для победы в Гражданской войне, после чего дает партии и народу те директивы - которые надо теперь проводить в жизнь, чтобы наладить народное хозяйство. Называя новую хозяйственную программу коммунистической партии — «Новой Экономической Политикой» (НЭП), он призывает органы Советской Власти немедленно начать проводить ее в жизнь: заменить ненавистную для крестьян продразверстку денежным продналогом, отменить заградительные отряды, разрешить свободу передвижения и свободную торговлю в городах и дать возможность крестьянам арендовать у соседей землю и нанимать работников для обработки арендованной у малоимущих односельчан земли…