И аз создам!
Шрифт:
Перебиваю:
– Это были очевидные меры для выхода из экономического кризиса, альтернативы им не было.
– Как это «не было»? Была «альтернатива»: Лев Троцкий – тогда, как и ныне глава Красной Армии - предлагал использовать красноармейцев как рабочую силу для промышленных предприятий и для налаживания жизни всех видов народного хозяйства. Эдакие, аракчеевские «военные поселения» времён царствования Николая Палкина – ныне реализуемые Зиновьевым в Ленинграде.
Чувствуя, как ярко горят мои уши, лепечу:
– Действительно, досталось этому
Профессора, просто распирало от возмущённой ярости:
– И как только могут рождаться подобные мысли в головах людей ХХ века, которые буквально вчера кричали, что они несут факел свободы для человечества и призваны разорвать те оковы, которые были надеты на пролетариат капиталистами и помещиками!
Пожимаю плечами:
– Марксистско-гегелевская диалектика: количество переходит в качество, а затем наоборот…
Затем, делаю довольно дерзкое предположение, хотя по нынешним временам – довольно безопасное:
– …Возможно, Троцкий на самом деле – наймит мировой буржуазии, по заданию которой делал всё - чтобы отвратить пролетариат от марксизма и Мировой революции.
– Вот, даже как?! Если это так – то ему это в полной мере удалось, - Ипатьев даже как-то потерялся на время, но потом вынужден был признать, - а если хорошенько призадуматься, некоторые деяния большевиков - ничем иным обосновать нельзя.
Вдруг спохватившись, продолжил:
– Ленин, после внесения проекта о НЭПе, остался в меньшинстве в Политбюро - решающем все важнейшие вопросы политики партии, а также главные хозяйственные вопросы страны, а затем в Центральный Комитет партии. Тогда он сделал то, что привык делать в подобных ситуациях: подал в отставку, отказываясь быть лидером государства и ВКП(б). Страна была около суток без правительства и, лишь потом соратники Ленина приняли закон об Новой Экономической Политике.
Помолчав, Ипатьев подытожил рассказанное:
– Я считаю именно это, а вовсе не революцию – самым выдающимся вкладом Владимира Ильича в историю страны и народа!
При таких словах в голову пришло сразу несколько вариантов «альтернативки» - которые тут же захотелось записать на бумаге пока не забыл и, я с великим трудом вернулся к прежде интересующей меня теме:
– Хорошо… А как лично на Вас сказалась начало НЭПа?
– В то время я жил в Петрограде с семьёй и, незадолго до вышеописанных событий согласившись стать директором «ГОНТИ» - «Государственного Института Научно-Технических Исследований», планировал возобновить опыты по каталитическим реакциям при высоких давлениях… Но взамен приходилось заниматься всякой чепухой, которой меня загружал Петросовет – вплоть до освобождения русла Невы и каналов от затонувших барж методом взрывов.
– Тоже дело нужное, заметил я.
– И полезное для организма, - согласился химик, - благодаря глушённой рыбе, мы с коллегами смогли хорошенько разнообразить свой рацион.
– И что за рыба? Знаменитая балтийская салака, корюшка?
– Всякая попадалась, изредка даже балтийский лосось.
И показал руками изрядный размер своей браконьерской добычи:
– Вот такие!
– Да, ну?! По сему поводу есть один старый, но основательно
Я рассказ байку про двух рыбаков, огромную щуку – которую выловил один из них и, горящий подсвечник в её брюхе. Вместе от души посмеялись, затем он продолжил, уже про собственные потуги заняться в период раннего НЭПа предпринимательской деятельностью. Чисто для прокорма – не корысти ради.
Кое-что из последнего меня очень заинтересовало.
***
Ещё в период раннего НЭПа, по инициативе профессора Рижского Политехнического Института Карла Блахера, в Петрограде было создано Кооперативное «Российское Товарищество химико-фармацевтического производства» - больше известное как «Кооперахимия». Имеющий кое-какой вес в кремлёвских политических кругах Игнатьев, стал членом Технического Совета организации, который возглавил профессор Московского университета Владимир Гулевич.
Кроме других, стоит упомянуть инженера химической промышленности Александра Сахно и специалиста по технологии каучука инженера Иванова, ранее работающего на фабрике «Красный треугольник» производящей резинотехническую продукцию.
Коммерческой деятельностью «Кооперахимии» управлял некто Николай Кудрявцев из дореволюционных военных чиновников, прежде служащий в Главном штабе. Тип крученный-верченный, типа «моего» Ксавера – могущий достать буквально птичье молоко из-под земли.
На лицо готовый если не наркомат химической промышленности, то государственно-кооперативно-частный трест – каких в последнее время развелось как нерезаных собак…
Так почему бы, не почему?
И я осторожно положил на «Кооперахимию» свой хозяйственный глаз:
– Так Вы говорите, это предприятие занимается лекарствами?
– Да, в основном фармакологией.
Сам дивясь нежданно-негаданной удаче, ликуя воскликнул:
– Это мы с вами сегодня очень удачно «зашли», Владимир Николаевич!
– …???
***
И я ему рассказал о немецком химике Фрице Ратценберге - по чьей-то бюрократической халатности направленного в Ульяновскую ВТК к Макаренко, где требовались лишь технологи-приборостроители или хотя бы механики. Я его тогда весьма технично перевербовал в «Красный рассвет» и приставив к нему весьма способного парнишку - ученика местного аптекаря, поручил «изобрести» сульфаниламид со стрептоцидом вкупе.
Ведь любой уважающий себя попаданец - кроме промежуточного патрона и командирской башенки на двухместной орудийной башне «Т-34», обязательно норовит осчастливить предков лекарствами.
А я чем хуже?
Конечно, лучше всего было, чтоб этим лекарством стал пенициллин, но…
Но одного открытия, что вещество выделяемое из плесени - способно убивать всякую болезнетворную гадость, ещё довольно-таки маловато для создания лекарства. Во время Второй мировой войны Соединённым Штатам потребовался труд несколько тысяч учёных и специалистов из десятка с лишним научно-исследовательских центров и, миллионы долларов («тех» долларов!) инвестиций, чтоб получить первые пробные партии этого совершенно нового типа лекарства - антибиотика.