И аз создам!

Зеленин Сергей

Только и остаётся, как ахнув воскликнуть в сердцах:

– Да, чтоб я так жил!

Недолго поностальжировав, Ипатьев продолжил:

– После нескольких продолжительных бесед с членом Президиума ВСНХ Георгием Ипполитовичем Ломовым и другими высокопоставленными большевиками – Рыковым, Красиным и Богдановым, я получил бумагу за подписью Председателя Народных Комиссаров В. И. Ленина (Ульянова), что по постановлению ВЦИК - я назначен членом Президиума ВСНХ и председателем Главхима…

Подняв указательный палец вверх, мой собеседник с нескрываемой гордостью сообщил:

– …Таким образом, я стал членом правительства Советской России!

Аж непроизвольно захлопав в ладоши,

я восторженно воскликнул:

– Вы – молодец, Владимир Николаевич!

Также, судя по всему - непроизвольно откланявшись, «молодец» продолжил:

– На первом же заседании Президиума ВСНХ был поднят вопрос - как организовать Главные Управления промышленности. На основании моего опыта управления промышленностью во время войны и видя недостатки коллегиального управления, которое применялось в бывшем Химическом Отделе ВСНХ, я взял на себя смелость предложить поставить во главе каждого управления одного ответственного начальника, имеющий двух заместителей: одного по технической части (специалист), а другой по административной (непременно партийный коммунист). В каждом управлении учреждается Технический Совет, в который входят все заведующие отделами данного Управления и особо приглашенные консультанты, могущие дать полезные советы по их специальности.

– После одобрения этого предложения, для своего Химического Управления я выбрал в мои заместители военного инженера Иллариона Николаевича Аккермана - моего бывшего ученика и наиболее талантливого моего сотрудника по Химическому Комитету во время войны. Вторым моим заместителем был назначен коммунист Шварц - молодой человек лет тридцати от роду, со средним образованием, окончивший реальное училище. На первый взгляд симпатичной наружности, но конечно - ничего не понимающий в химической промышленности. Поэтому, уже в заместители по административной части к тому, мне пришлось пригласить инженера Ануфриева - которого знал ранее, во время войны, как очень порядочного и делового человека. К вящей моей радости, несмотря на ряд последующих доносов, они сработались.

Наматывая информацию «на ус», я задумчиво протянул:

– Понятно. Ленин привлёк Вас, как специалиста к управлению государством, а Вы в свою очередь - подтянули других, хорошо знакомых Вам старых специалистов.

Ещё одна «альтернативочка» напрашивается: а что было бы, если бы тот прожил ещё хотя бы лет десять?

Пришлось бы ему геноцидить своих старых соратников - как Сталину, или обошлось бы?

В ходе дальнейшего слушания я понял: не обошлось бы.

Но обо всём по порядку…

***

Однако, слушаем дальше, рассказ на мой взгляд очень интересный.

– Да, Вы совершенно правы! В состав бывшего «Химического Отдела ВСНХ», а затем «Главхима» - вошли главным образом служащие, бывшими моими сотрудниками по «Химическому Комитету» во время войны, другие – работавшие в Центральном Промышленном Комитете. Из наиболее заметных фигур, я могу назвать Василия Степановича Киселева и Владимира Павловича Кравеца…

Эти имена мне ничего не говорили, поэтому я тактично перебив собеседника, технично перенаправил русло разговора:

– Хорошо! А какими достижениями Вы и ваши сотрудники могли похвастаться?

Изрядно поморщив лоб, тот не торопясь стал перечислять:

– В «Главхиме» были образованы отделы по различным отраслям химической промышленности, как то по основной химической промышленности, коксобензольной, краскам, жирам и, так далее… Ко времени моего назначения в Президиум ВСНХ шла усиленным темпом постройка «Химического Института», которому предназначалось название «Карповского» (в память умершего большевика Карпова). По своей должности, я должен был принимать участие в этой постройке, главным образом используя свои связи - помогать получению разных строительных

материалов, доставать которые в то время представляло большие затруднения. Для снабжения лаборатории необходимыми аппаратами и реактивами, которых в то время нельзя было достать в РСФСР, было отпущено большое количество валюты и для их закупки был командирован в Германию Збарский. По должности члена Президиума, я должен был наблюдать за его деятельностью, хотя фактически не имел никакой возможности вмешиваться в его работу, ибо тот апеллировал лично Рыкову, который очень ему благоволил.

Не удержавшись, обмолвился:

– Понятно… Вами забивали гвозди.

– Простите, что?

– Да, так – мысли вслух. Продолжайте, Владимир Николаевич, мне очень интересно Вас слушать!

– …Начиная с лета 1921 года, в различных областях СССР были образованы районные Госпланы, которые должны были планировать местную промышленность и вносить свои предположения о развитии общегосударственной промышленности в Госплан СССР. И это тоже – происходило при моём непосредственном участии. Но самым большим делом в моей первоначальной деятельности в Президиуме ВСНХ, я считаю подачу Богданову особой докладной записки о дальнейшем развитии промышленности.

Заинтересовавшись, я:

– А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее.

– Как Вам будет угодно, Серафим Фёдорович… Так как золотого запаса у страны практически не осталось, а после отказа платить по старым царским долгам – в кредит никто деньги Советскому правительству не давал, я предложил привлечь к восстановлению и модернизации предприятий их прежних иностранных владельцев…

«Спросить что ли его о «Фонде Второва»? Нет, пожалуй – пока преждевременно».

– …Моя докладная записка подробно разбирала все тонкости этого до крайнего щепетильного дела и предполагала отдачу бывшим иностранным владельцам их заводов в долгосрочную аренду - как наиболее выгодную для СССР меру. Обязательным условием такой «реституции» (временное восстановление права владельца на его предприятии) было бы то, чтобы они за свой счет могли не только привести предприятия в кратчайший срок в полный порядок - но и модернизировать в соответствии с современными требованиями.

– Для выполнения такого деликатного и важного дела, я предлагал отправить за границу компетентное лицо, которое имело бы право вести переговоры с прежними владельцами. Лучше всего было бы командировать меня: бывшие заграничные владельцы будут вести со мной переговоры с полным доверием - так как все они очень хорошо меня знают по моей деятельности во время войны.

Заранее зная ответ, спрашиваю:

– Ну и как?

Смеётся:

– Слава Богу, до открытых обвинений в контрреволюции не дошло! Через две недели мне сообщили, что вскоре после того заседания в Москве стали циркулировать слухи, будто я выступил с контрреволюционными предложениями о реставрации капитализма и даже монархии в России… Меня называли новым Корниловым, велика честь! Но все обошлось для меня благополучно и, когда результаты общего заседания Президиумов были доложены правительству - то последнее решило командировать меня за границу, чтобы начать переговоры с бывшими владельцами относительно восстановления их заводов…

Результаты этих «переговоров» известны нам обоим, поэтому в этом месте Владимир Николаевич поскучнел и скомкав разговор, замолчал.

Предельно осторожно закидываю удочку:

– Короче, договориться с фирмачами не удалось?

Тот, как взорвался:

– Заранее можно было предсказать, что из этого ничего путного не выйдет! Я зря потратил время: солидные фирмы вряд ли решатся снова вкладывать капиталы в страну, где царствует невозможная бюрократическая волокита - которая в корне убивает всякое здоровое дело!