И аз воздам

Чернова Ирина Владимировна

— Ну да, он и состоит еще в этом полку, только вот в разговоре с мэтром Роккомом и господином Бергерсом, нашим командиром, он выдвинул несколько очень интересных версий, две из которых признаны перспективными для доклада начальнику департамента и даже набросал схему, по которой будут разбираться в районе завала. Дней пять, сказал, здесь отлежится, потом двинется в Бернир вместе с вами.

Взобравшись по лестнице на второй этаж, я натолкнулась на выходящих из комнаты Вилла двоих мужчин, в одном из которых тут же признала родственника Лайона, уж очень характерными были их фамильные черты. Второй был мне уже знаком, я с ним встречалась в первый день в этих же самых дверях и мы поприветствовали друг друга, как старые знакомые.

К слову сказать, он же день назад допрашивал меня о событиях в Неймаре, упирая больше всего на описание обстановки. Рассказывая о странном столе и взбесившемся вилте, я не могла не упомянуть и об Орвилле, который явился здесь первопричиной случившейся катастрофы. Мэтр выслушал все очень внимательно и посоветовал как можно скорее покинуть эту часть Лионии.

— То же самое я посоветовал и господину Райшеру, — глубоко посаженные глаза не выдавали ни единой мысли собеседника, как бы я не вглядывалась в них во время разговора, — там вы быстрее забудете все случившееся и начнете строить жизнь заново. Новое место, новые люди…я слышал, вы уже собирались уехать в Бернир и не один раз? Сейчас вам предоставляется такая возможность, не откладывайте ее на потом. У вашего мужа неплохая голова и я буду рад, если он применит ее по назначению. Поддержите его в этом, тем более, что раньше у вас это неплохо получалось.

— Простите, я не поняла, — последняя фраза сбила меня с толку, — раньше…это когда?

Даже факт, что протекторам известно о двух попытках уехать в Бернир не потряс меня настолько, как странный намек, но мэтр тонко улыбнулся и пообещал, что когда понадобится, он самолично откроет нам портальный камень.

В тот же день, вечером, я помялась и озвучила Виллу услышанное от Роккома, на что он только хмыкнул и попросил подать ему листы бумаги со стола и писало, а потом погнал за отваром, попросил взбить подушки, принести поесть, позвать мэтра Моллино и, в довершение всего, обтереть его влажным полотенцем, поскольку он страшно устал лежать на одном месте уже который день. Пока я бегала вверх-вниз, он успел исписать несколько листов и попросил передать их Роккому и Бергерсу. Вероятно, это и были те самые предложенные версии происшедшего, о которых только что говорил мне солдат.

— Вилл, ты как? — сунулась я в комнату, пропахшую сапогами и умными мыслями, — давно совещались-то? И к какому выводу пришли?

— Окно открой, — он подтянулся и сел повыше, — до кухни дойдешь? Тут все выпили уже, да и поесть не мешало бы.

— Дойду, — капризы лежачего больного приходилось выполнять безоговорочно, — что принести? Как нога, не болит?

— Чешется, — пожаловался Вилл, демонстративно запустив пальцы в голову. — Скажи, чтоб воду нагрели, помыться бы неплохо. Посмотри, если возможно, то и голову помыть тоже.

— Здесь? — я оглядела комнату, не первый раз пожалев об отсутствии служанок.

— А где еще? — Он демонстративно начал что-то писать, делая вид, что раздумывает над бумагой. — Ходить я пока что не могу, только свешиваться с постели, а ты польешь над тазом. Привыкай, раз уж так все получилось.

— Привыкаю, — устраивать бунт было бесполезно и я пошла за обедом, как вдруг вспомнила об услышанном от охранника, — мне сказали, что сюда скоро прибудут Арлетта и Энтони. Им уже послали письмо, как только все случилось. Будешь с ними встречаться или обождешь до выздоровления?

— Буду, — судя по реакции, новостью сообщение не являлось, — но не здесь. Поднимусь к развалинам, они же туда пойдут наверняка.

— Вилл, а как нога, всего четыре дня прошло, или ты…

— Ходят же у тебя дома на таких подпорках, — помахал он в воздухе рукой, — как они называются? Вот и я дойду. Наверх помогут солдаты, а дальше сам. Ну, как там насчет обеда?

Спускаясь по скрипучей лестнице вниз, я не могла не отметить, что как только появилась возможность приложить на практике свои знания и умения, Вилл сразу ожил

и Рокком не раз захаживал к нему для долгих разговоров. Подслушивать под дверями я и не пыталась — а зачем, все равно услышат. Пусть мужчины обсуждают свои дела, для них это единственно нормальное состояние, а то, что мы пока держимся с Виллом на расстоянии, для всех не новость, да и сломанная нога хорошее оправдание. Не раз вспоминались слова, что он потерял все, что имел и это глодало изнутри, вызывая постоянное чувство вины. И помочь-то ничем не могу, разве что радоваться, что вообще жив остался? Но тут всплывало очередное препятствие в виде наглой рожи Райшера и переступить через этот факт тоже было трудно. Может быть потом, со временем…а пока я исправно выполняла обязанности сестры-сиделки, с тоской думая о том, что даже без вмешательства магов сломанные ноги когда-нибудь срастаются и мечтая когда-нибудь добраться до Бернира.

— Ты куда это направился?

Двое солдат в черной форме тащили Вилла под руки, а третий сзади нес костыли, обмотанные для мягкости тряпками и вся веселая процессия уже приближалась к воротам, в которых мы и столкнулись.

— Крайдены прибыли, а господин лейтенант просил доложить, как только они появятся, — пояснил замыкающий с костылями, — говорит, надо самому туда подняться.

— Я тоже пойду, — придержав воротину, я пропустила всех на улицу и прикрыла ее, — если что, давайте костыли, я донесу.

— Лерия, а надо тебе ходить туда?

— Надо, — отобрав костыли, я двинулась следом, прикидывая про себя, сколько времени будет длиться подъем, — могу за углом постоять, если мешать буду.

— Да чего там стоять, — вмешался белобрысый солдат, похожий на Домниса, — они, поди, и не заметят, что кто-то подошел. Им до нас и дела нет, поговорят о своем, да уйдут.

Подниматься даже по твердой тропинке наверх было трудновато и оба солдата пыхтели, выполняя приказание начальства. Даже я вспотела, помогая себе костылями и с облегчением почувствовала, что крутизна уменьшается и переставлять ноги легче с каждым шагом. У портального камня не было ни одной живой души, Вилл отобрал у меня костыли и бодро запрыгал на одной ноге вверх по черной дороге, по-прежнему вьющейся среди разноцветных хвойных посадок. Снизу казалось, что все осталось, как было, и парк не потревожен и замок стоит целый и невредимый, даже птицы щебечут по-прежнему и только тень от горы накладывала мрачный отпечаток на все вокруг. Мы поднялись на ступени, я придержала дверь, которая гулко захлопнулась за нами и вокруг завибрировали многочисленные подпорки, не позволяющие остаткам стен рухнуть раньше времени. Большой холл казался почти целым, только впереди не было стены и пропала часть крыши, придавая остаткам некогда красивого дома сходство со средневековыми гравюрами. Не рухнуло бы что-нибудь на голову…

В самом конце уцелевшего пола на фоне темной лесистой горы стояли две фигуры, вглядываясь в то, что простиралось у них под ногами. От сохранившихся входных дверей был виден дальний край провала и Вилл двинулся вперед, звонко цокая деревяшками по потрескавшимся мраморным мозаикам. Моих шагов не было слышно вообще и я держалась за его спиной в стороне. Мало ли что, пусть лучше поговорят без свидетелей, а я и уйти могу в сторону, если понадобится. Недалеко, конечно, а вдруг поддержать кого придется?

Первым на незнакомые звуки обернулся Энтони, удивленно воззрившись на приближающегося Вилла и что-то сказал на ухо Арлетте, которая даже не повернулась в его сторону.

— Господа…мое почтение, — Вилл уже подошел совсем близко и тяжело оперся на костыли, переводя дыхание в метре за спиной Энтони. — Мои соболезнования.

— А-а, и ты тут, — Энтони еще раз обернулся и пожал плечами, — нам сказали, что ты был там, — махнул он рукой в сторону бездонного провала.

— Был, — Вилл кивнул, рассматривая спину Арлетты, — до последнего момента, когда уже все стало рушиться.