И боги услышат

Милосердова Ника

«Может, он принесёт мне удачу», – подумал юноша. И оказался прав.

Царство полых скал осталось далеко позади. Вокруг снова сомкнулся лес, самый что ни на есть нормальный. Тарис повеселел – такое ему было больше по душе, чем реликты с их странностями.

Юноша пошёл вдоль оврага, вглядываясь в след на земле, как вдруг увидел кое-что покрупнее отпечатков звериных лапок. Низина была исчерчена параллельными полосами, глубоко прорезавшими землю. Оставлены они были не меньше дня назад, и из рытвин уже тянулись нежные зелёные побеги.

«Что это?» – подумал Тарис, подходя ближе. Он опустился на колени и приложил

руку к отпечатку. Полоски оказались шириной с мизинец и длиной с две-три ладони. Сложно было представить форму лапы, способной оставить такое. И всё таки было в них нечто знакомое. Юноша призадумался. Когда он только учился выслеживать добычу, то приходил тренироваться на птичий двор. Выбрав свежий след, Тарис шёл по нему, стараясь отыскать оставившую его курицу. Получалось не всегда – несушек было слишком много. Они или затаптывали отпечатки, или перечёркивали их, роя землю в поисках червяков. Последние оставляли в жирной грязи полоски. Да, точно такие же, какие он сейчас видел перед собой. Только на порядок меньше.

«Ох, судьба милосердная, – подумал Тарис. – Неужели?».

Ошибки быть не могло – на островах жила только одна гигантская птица. Значит, его добыча близко. И судя по размеру следов, по ней будет нелегко промахнуться.

Глава 2.03. Чужая деревня

Первым, что Нилани увидела в подземной деревне, стали звёзды.

«Когда успела наступить ночь? – удивилась она. – И почему в созвездиях такой беспорядок?». Впрочем, тут же одёрнула себя. Ночь? Небо? Что за бред. Они находились под землёй – чтобы понять это, достаточно было вдохнуть поглубже. Воздух пах затхлостью и гнилью, как в погребе у плохого кладовщика.

Но откуда тогда огни? И – ради судьбы – почему они синие?

Нилани задрала голову и потянулась к тому, что показалось ей небом. Пальцев легонько коснулось нечто липкое и невесомое. Прозрачная нить. Девушка уцепилась за неё и потянула, но тут её обожгло, будто крапивой. Нилани отдёрнула руку. Фальшивые звёзды пришли в движение, встревоженно моргая. Минута и созвездия над её головой полностью перестроились.

– Это паучьи бабочки. Личинки то есть, – пояснил Ихи с такой гордостью, будто сам их вырастил. – Наши звёзды. Сияют ярче настоящих.

«Давненько он не бывал на поверхности», – подумала Нилани.

– Смотри не трогай их паутину, – продолжал мальчишка. – Они от этого психуют.

– Угу, – заверила девушка, посасывая пальцы.

Наконец, воздух сделался свежее, потянуло сквозняком.

«Воздуховоды», – догадалась Нилани и действительно заметила круглые отверстия в потолке и стенах. Из одних сочился далёкий солнечный свет. Другие доносили приглушенный гул и целый букет запахов: огонь, пот, запревшая еда.

Нилани понимала, что люди совсем рядом, но всё равно удивилась, когда очередной поворот вывел их на улицу. Узкой проход, оставленный между стеной и штабелем деревянных хибарок, был запружен народом. Сплошь светлокожие мужчины и женщины, покрытые красными знаками и закутанные в одежду. Впрочем, здесь это не казалось таким уж странным. Если паучьи бабочки и обеспечивали подземье светом, то вот тепла ему явно не хватало. Нилани зябко поёжилась.

– За мной! – крикнул ей Ихи, ныряя в толпу.

Девушке не оставалось ничего другого, кроме как последовать его примеру.

Юнга

лавировал между людьми с лёгкостью, которая достигалась отточенной с детства привычкой. А вот Ниллани, чтобы поспеть за ним, пришлось постараться, расчищая дорогу локтями и извинениями. Девушка чувствовала, как острые взгляды метроников скользят по ней, вспарывая её загорелую кожу и пытаясь извлечь скрытые до поры знаки. Интересно, видят ли они неудачу? А если так, хватит ли их мыслей, чтобы напитать силой слова Ханоры? Щека всё ещё горела, хотя след от удара давно прошёл. Наверное, если позор всё таки оплетёт её, то начнётся он именно отсюда.

Наконец, Ихи остановился у квадратного провала в стене улицы и махнул рукой:

– Там тебе дадут приветствие, ага.

Девушка протиснулась внутрь, не задавая лишних вопросов. А вот юнга за нею не последовал. И скоро Нилани поняла почему.

Внутри оказалось теснее, чем в среднем курятнике. Большую часть закутка занимал древний деревянный стол, на котором были разложены дощечки и цветные камушки. Всё это очень напоминало какой то мудрёный вариант набора для игры в крепости. Среди компонентов, назначения которых девушка не знала, всё же узнавались фишки людей, припасов и железа, а также секции для их распределения.

При виде расклада на столе Нилани поморщилась. Её любимым коньком была агрессивная стратегия. Стремительный бросок на грани провала, шесть раундов на жонглирование ресурсами, две-три умелые жертвы – и с капелькой удачи быстрая победа окажется в кармане. Здесь же явно была выбрана игра вдолгую. А зря. Дураку видно, что, если брать обычные правила, в которых четыре фишки еды составляли один человеко-пай в день, съестного скоро начнёт не хватать.

А ведь в игре тоже есть неудачники. Нилани вспомнила, как в фазу дани ей раз за разом выпадал черный жребий, вынуждая отдавать драгоценный людской ресурс.

«Когда вернётся магия, правила крепостей придётся изменить, – подумалось девушке. – Хотя нет, пускай остаются. Память – это важно».

Игрок за столом был один – молодая женщина, сидевшая на единственном в комнате табурете. На ней почти не было лишних тряпок, только короткие шорты и повязка вокруг налитой груди. Это позволяло без помех разглядеть судьбу на её теле. Нилани невольно засмотрелась на единственную разноцветную татуировку – розу ветров. Редкая метка. Чтобы заслужить такую, человек должен был обойти все деревни и собственными руками изготовить синие, чёрные, зелёные и красные чернила. Под розой багровел знак, которого девушка не знала: нечто вроде трёх пятен в форме змеи, собирающейся свернуться в клубок, лебедя и кругляшки с пустой серединкой.

Красная вязь на теле женщины была богатой, но далёкой от завершения. И не составляло труда догадаться, что за знак станет следующим. Огромный живот упирался в столешницу; похоже, ребёнок должен был увидеть свет недели через две-три.

– Добрый день, – позвала Нилани.

Женщина повернула голову к гостье и вопросительно изогнула тонкую бровь. Девушка смущённо кашлянула и прижала пальцы к середине лба в приветственном жесте.

– Я пришла на правах гостя, без злого умысла в сердце. От моей земли к твоей. Прошу принять моё приветствие, о уважаемая… – она хотела добавить имя хозяйки, но запнулась, поняв, что не знает его. Ихи не сказал, а самой девушке даже в голову не пришло спросить.