И быть подлецом (сборник)
Шрифт:
Вульф сделал паузу.
– Значит, если я хочу бесконечно оставаться в бизнесе – а я рассчитываю на это, – то должен обязательно придерживаться данного правила. Конечно, тут, как и в любом предприятии, возникает много мелких трудностей, и я должен быть готов к неожиданностям. Например, мистера Орчарда убивают. В таком случае я должен немедленно об этом узнать и иметь под рукой человека, который удалит из офиса убитого все бумаги, даже если в них нет ничего, что могло бы привести ко мне. Я бы предпочел, чтобы никакие намеки на характер и объем моих операций не дошли до враждебных мне сил. Но я не паникую – с какой стати мне паниковать? В течение двух
– Ничего подобного, – пробурчал Кремер, потер нос указательным пальцем, размышляя, и через минуту продолжил: – Я думал, вы закончите тем, что сами убьете обоих. Это тоже было бы связью, не так ли?
– Не очень-то это правдоподобно. С какой стати мне выбирать такое странное время, место и способ для убийства мистера Орчарда? Или мисс Пул. Почему в ее офисе? Это на меня не похоже. Если бы мне понадобилось от них избавиться, я бы организовал все гораздо лучше.
– Значит, вы считаете, что это был подписчик?
– Я делаю такое предположение. Не обязательно подписчик, но тот, кто смотрел на вещи с точки зрения подписчика.
– Таким образом, яд все-таки предназначался Орчарду.
– Черт побери, полагаю, что так. Признаю, это трудно проглотить. Это застревает у меня в горле.
– У меня тоже. – Тон Кремера был скептическим. – Вы опустили одну деталь. Так вошли в роль, что не упомянули, что это за безжалостный и терпеливый тип, срубающий свыше полумиллиона в год. Могу я узнать имя и адрес?
– Не от меня, – категорически заявил Вульф. – Сильно сомневаюсь, что вы бы с ним справились. А если бы попытались, он бы понял, кто назвал его имя. Тогда за дело пришлось бы приняться мне, а я бы не хотел с ним сталкиваться. Я работаю за деньги, чтобы вести достойную жизнь, а не просто выживать. Не хочу, чтобы меня довели до такой примитивной крайности.
– Чушь. Вам что-то пригрезилось, и вы пытаетесь втолковать это мне. Вам невыносима мысль, что кто-то может подумать, будто вы не всеведущи, и вы имеете наглость заявлять мне прямо в лицо, что знаете его имя. Вам даже не известно, существует ли он. Как было не известно Орчарду.
– О, я знаю. Я гораздо умнее мистера Орчарда.
– Будь по-вашему, – великодушно уступил Кремер. – Вы обмениваетесь с ним орхидеями. Ну и что? Он не по моей части. Если этот человек не стоял за убийствами, он мне не нужен. Мое дело – убийства. Допустим, вам ничего не пригрезилось и все так, как вы сказали. Что дальше? Продвинулся ли я хоть на дюйм, да и вы тоже? Вы позвали меня сюда для того, чтобы рассказать об этих проклятых
– Отчасти. Я же не знал, что ваш сержант что-то вспомнил. Но это не все. Не хотите ли вы сказать мне, почему мисс Коппел пыталась сесть на самолет?
– Конечно хочу, но не могу, поскольку не знаю. Она утверждает, что решила повидать свою приболевшую матушку. Мы пытались отыскать другую причину, которая понравилась бы нам больше, но безуспешно. Она лишена права покидать штат.
Вульф кивнул:
– Все без толку, не правда ли? Что я действительно хотел, так это сделать предложение. А вы бы этого хотели?
– Сначала я должен услышать, о чем речь.
– Надеюсь, оно вам понравится. Вы сказали, что ваши люди работают с окружением подписчиков Орчарда и что эта работа не дала никаких результатов в случае с профессором Саварезе и мисс Фрейзер. Вы могли бы этого ожидать и, вероятно, ожидали, так как эти двое привели вполне правдоподобные причины, по которым подписались. Почему бы вам не сменить мишень? Сколько у вас имеется людей для такого рода работы?
– Столько, сколько потребуется.
– Тогда пусть дюжина или больше займутся мисс Вэнс – или, скорее, ее знакомыми. И займутся вплотную. Скажите своим людям, что их цель состоит не в том, чтобы узнать, рассылались ли анонимки, порочащие мисс Вэнс, так как это не подлежит сомнению. Их дело – выяснить, что именно говорилось в клеветнических письмах, кто их получил и когда. Для этого потребуется крайняя настойчивость, на грани того, что позволительно для полиции. Раздобывший одно из писем немедленно получит повышение по службе.
Кремер сидел нахмурившись. Вероятно, он занимался тем же, что и я: перебирал в уме все, что видела и делала Элинор Вэнс в нашем присутствии либо по нашим сведениям. Наконец он осведомился:
– Почему она?
Вульф покачал головой:
– Если бы я объяснил, вы бы сказали, будто мне опять что-то пригрезилось. Уверяю вас, что, по моему мнению, причина веская.
– Сколько писем и скольким людям?
Вульф поднял брови:
– Мой дорогой! Если бы я это знал, то разве позволил бы вам вмешиваться? Я бы сдал ее вам готовенькую, вместе с уликами. Какого черта? Что не так? Я просто предлагаю конкретную линию расследования в отношении конкретного лица, которое вы уже терзали более трех недель.
– Но сейчас вы вмешиваете в это меня. Какой в этом смысл? Почему вы не нанимаете людей на деньги ваших клиентов и не даете это задание им?
Вульф фыркнул. Он был в негодовании.
– Очень хорошо, – объявил он. – Я так и поступлю. Можете ни о чем не беспокоиться. Несомненно, ваши идеи гораздо лучше. Авось еще один сержант вспомнит что-нибудь, что случилось в начале века.
Кремер поднялся. Я подумал, что он собирается уйти, не произнеся ни слова, но он заговорил:
– Это недостойно, Вульф. Вы бы никогда не узнали об этом сержанте, если бы я не рассказал вам о нем. Причем по собственной воле.
Он повернулся и вышел. Я сделал скидку на то, что у обоих сдавали нервы. Кремер занимался этим делом три недели, а Вульф – более двух, и оба были так же далеки от раскрытия убийства Сирила Орчарда, как в самом начале.
Глава двадцатая
Должен признать, что прозевал бросок в сторону Элинор Вэнс. Мяч пролетел мимо меня. Я ожидал, что мы наконец-то наймем помощников, но когда спросил Вульфа, не связаться ли мне с Солом, Фредом и Орри, он только хмыкнул.