И дух наш молод

Васильев Василий Ефимович

–  Мы гнием в окопах, подыхаем от газов и пуль. Терпение наше на исходе. Артиллерийская бригада, пославшая меня на съезд Советов, против войны, против Временного правительства, требует передачи всей власти Советам.

Один за другим подымались на трибуну делегаты, чтобы заявить собранию: солдаты представляемых ими частей отдают себя полностью в распоряжение Военно-революционного комитета Петросовета.

В три часа ночи члены ВРК собрались на экстренное совещание. Намечались конкретные задания частям, отрядам на случай выступления. От всех полков было оставлено по два представителя для связи.

А что

происходило в эти часы во вражеском стане?

Тревога и растерянность росли с каждым часом. Сообщались слухи один мрачнее другого. Из Мариинского дворца звонили в Зимний, информируя о неустойчивом настроении во фракциях эсеров и меньшевиков. Из Смольного приезжали участники гарнизонного совещания и заседаний Петроградского Совета. Вести неутешительные: части гарнизона приводятся большевиками в боевую готовность. Выступления можно ожидать с минуты на минуту.

Керенский вызвал к себе вновь назначенного управляющего военным ведомством генерала Маниковского и командующего Северным фронтом генерала Черемисова. На совещании речь шла "Об устранении новой попытки Петроградского Совета нарушить дисциплину и внести расстройство в жизнь гарнизона".

23 октября в 17 часов в кабинете у Керенского состоялось секретное заседание высших чинов штаба округа. Генерал Багратуни, начальник штаба, подробно доложил о мерах, принятых против большевиков.

О выступлениях Троцкого, предлагавшего отсрочить восстание до съезда Советов, то есть до 25 октября, враги знали. Раз, полагали они, Троцкий называет эту дату, значит, большевики, видимо, связывают с ней какие-то планы.

Враги революции решили опередить большевиков, начать свое наступление на день-два раньше. Наметили дату выступления: 24 октября. План был принят.

Министры одобрили все меры, принятые Керенским, но при этом рекомендовали заручиться поддержкой предпарламента - государственного Совета. Опираясь на эту поддержку, рассчитывали они, Временное правительство сможет во всей полноте проводить репрессии против большевиков.

Ночью Керенский предупредил штаб округа, что план выступления против большевиков правительством утвержден.

Наступил самый решающий день в революции - 24 октября. Лицом к лицу встали две силы, готовые к боевым действиям, - силы революции, возглавляемые Лениным, партией большевиков, и силы контрреволюции, во главе которых стояло доживающее свои последние часы буржуазное правительство.

Ни один из работников ЦК, ПК, райкомов партии, Петросовета, Военно-революционного комитета и глаз не сомкнул в эту ночь. Только прибыли с совещания в Смольном представители частей гарнизона, как на улицах Петрограда появились патрули, а затем и целые подразделения из юнкерских училищ и офицерских школ. Все начиналось как в июльские дни. Юнкерские караулы заняли важнейшие пункты города. Рано утром был совершен налет на типографию, где печатались большевистские газеты "Рабочий путь" ("Правда") и "Солдат" ("Солдатская правда"). Враги революции рассчитывали лишить партию ее сильнейшего оружия в борьбе. Был отдан приказ о захвате Смольного, о разводе мостов через Неву. Командующий военным округом распорядился арестовать и предать суду всех комиссаров ВРК, назначенных в воинские части и на корабли.

Утром 24 октября Центральный Комитет нашей партии

собрался в Смольном, где состоялось экстренное заседание ЦК партии большевиков. Членам ЦК поручалось руководство борьбой на самых решающих участках восстания: Свердлову - наблюдение за действиями Временного правительства; Сталину руководство ВРК, создание запасного штаба революции в Петропавловской крепости; Дзержинскому - захват почты и телеграфа; Молотову - выпуск газет, распределение и посылка агитаторов-пропагандистов на решающие участки; Бубнову - установление связи с железнодорожниками; на Милютина возлагалась организация продовольственного обеспечения; на Ломова и Ногина - связь с Московским комитетом РСДРП (б). Делегаты II съезда - большевики - были тоже распределены по наиболее важным участкам борьбы.

Владимир Ильич все еще оставался в подполье. Правительство вновь обнародовало приказ о его немедленном аресте. Наемные убийцы рыскали по городу, чтобы напасть на след вождя революции и учинить над ним расправу. Из конспиративной квартиры Ильич продолжал неослабно, непрерывно руководить восстанием.

По указанию ЦК партии Военно-революционный комитет немедленно принял меры к отражению открытых провокационных действий контрреволюции.

В типографию была послана сотня красногвардейцев с броневиком, а за ней рота солдат Литовского полка, входившая в состав 2-го Сводного отряда.

Борьба за власть Советов с оружием в руках началась. Срочно был сверстан очередной номер "Рабочего пути" с прямым призывом к свержению Временного правительства. За подписью Подвойского всем комиссарам и полковым комитетам было передано следующее предписание ВРК № 1: "Петроградскому Совету грозит прямая опасность, ночью контрреволюционные заговорщики пытались вызвать из окрестностей юнкеров и ударные батальоны в Петроград. Газеты "Солдат" и "Рабочий путь" закрыты. Предписывается привести полк в боевую готовность. Ждите дальнейших распоряжений.

Всякое промедление и замешательство будут рассматриваться как измена революции. Выслать двух представителей на делегатское собрание в Смольный"{138}.

Дублерами в полки были посланы связные с тем же предписанием на руках.

Главный штаб Красной гвардии получил приказ: немедленно направить в Смольный отряд в 1500-2000 рабочих, произвести мобилизацию всего транспорта, занять в районах все тактически важные пункты, организовать охрану фабрик, заводов и подготовить боевые силы для захвата правительственных учреждений.

2-й Сводный отряд Красной гвардии под моим командованием был приведен в полную боевую готовность. Вскоре подошли пулеметный полк и артиллерия путиловцев. Напасть на Смольный враги не посмели.

–  Началось, началось, - передавалось из уст в уста.

–  Пробил двенадцатый час российского капитализма...

...В комнатах ВРК на третьем этаже гул голосов, топот ног, лязг оружия. В самой большой комнате несколько столов, стульев, клеенчатый диван. Всюду: на столах, стульях, даже на подоконниках - городские и полевые телефоны. Беспрерывные звонки доносили вести из различных уголков сражающейся столицы. Дежурные ВРК что-то разъясняли, предупреждали, взывали к революционной сознательности. Из-за двери доносились дробь телеграфных аппаратов и деловая трескотня пишущих машинок.