И дух наш молод

Васильев Василий Ефимович

–  Что это у тебя, Гренадер, за порядки? Нам доложили о сдаче Зимнего, едем проверять, а твои красногвардейцы нас не пускают.

Я доложил, что взят только штаб округа, а Фролов и Галанин отправились в Петропавловскую крепость с докладом.

–  Что ж, штаб округа - тоже дело. Тоже хорошо. - С этими словами Еремеев вышел из машины. Николай Ильич сразу же уехал в крепость, на свой командный пункт, а Еремеев, побыв несколько минут со мной и Сурковым, ушел в штаб округа.

20 часов. На переговоры с юнкерами, не желающими дальше сражаться на стороне Временного правительства, ушел член полевого

штаба ВРК Г. И. Чудновский{153}. Юнкера гарантировали Чудновскому неприкосновенность. Тем не менее Чудновский по распоряжению Пальчинского был арестован, но вскоре его освободили.

Вслед за Г. И. Чудновским с баррикад Зимнего ушла большая часть юнкеров Ораниенбаумской школы, сбежали многие юнкера Михайловского артиллерийского училища, прихватив с собой четыре орудия из шести, находившихся на территории дворца.

Во дворце осталось еще достаточно сил, два орудия, 14 пулеметов. У Главных ворот дворца - прямо напротив нас - стоял броневик. Высились баррикады из трехметровых бревен и мешков с песком. Нам хорошо были видны стволы пулеметов и орудий. Под их прицелом находились Дворцовая площадь и выходящие из нее улицы.

...Красногвардейцы все смелее подбирались к Зимнему. Человек пятьдесят выборжцев вместе с матросами второго экипажа первыми пробрались во дворец по эрмитажному ходу. Необычность обстановки, огромные малахитовые вазы, бархат и золото поразили красногвардейцев. На какой-то миг они остановились. А потом стали осторожно подниматься вверх по лестнице. Кто-то из красногвардейцев открыл дверь зала. В огромном зеркале отразилась занимающая всю стену картина, изображающая конный парад.

–  Кавалерия! - крикнул один из красногвардейцев и - шарах в сторону. Юнкера воспользовались замешательством и разоружили часть ворвавшихся. Остальные бросились вниз. Дворцовая прислуга и солдаты расположенного в подвале лазарета тут же помогли нашим выбраться из лабиринта дворца.

Командир красногвардейской сотни обуховец Красноперов всю эту историю рассказывал в лицах - под гомерический хохот бойцов. Смеялся и я - до колик, до слез. Впрочем, красногвардеец, испугавшийся "кавалерии", под Пулковскими высотами не струсил перед настоящей конной атакой. Он сам потом охотно изображал перед бойцами "сцену с кавалерией". Кто стал бы упрекать в трусости бесстрашного пулеметчика 2-го Петроградского отряда? В составе полка, которым я командовал, герой освобождал Симбирск и был похоронен в братской могиле на высоком берегу Волги.

Все сроки ультиматума прошли. Наступило время решительных действий. Ленин послал записку Н. И. Подвойскому с требованием ускорить взятие дворца.

21 час. По всем боевым участкам передается команда ВРК: "Прекратить огонь! Подготовиться к штурму Зимнего!"

Тишина. Темень. Моросит мелкий осенний дождь. Томительно тянутся минуты. Красногвардейцы моего отряда, прижавшись друг к другу, лежат на мокрой мостовой Дворцовой площади - у Главных ворот. Мне хорошо слышен взволнованный приглушенный басок нашего пулеметчика Пети Шмакова.

–  Да что они там тянут, не дают сигнал. Скорее бы!

–  Ишь, какой шустрый, - посмеивается второй номер Вася Гусаков. Знать, еще не пришло время. А ты - "скорее"! Сознательности нет.

–

 Да я ничего, просто так сказал, - забасил Петя, - а ты уже ругаешься!

–  А ну-ка, братушки, посторонись! Дайте местечко товарищу "максиму".

Голос незнакомый. Поворачиваю голову и в темноте различаю силуэты двух матросов с пулеметом. Молодцы. Теперь дело пойдет быстрее.

Ночь взрывается орудийным выстрелом. Это заговорила Петропавловка. И сразу же грохнуло, сверкнуло над головой: "Аврора"!

Сигнал-выстрел{154} с крейсера, громовые его раскаты привели все в движение. Вскоре из полевого орудия, поставленного под арку Главного штаба, был произведен выстрел снарядом, попавшим в карниз дворца.

Отряды пошли в атаку. На левом фланге и от Александровского парка удалось пробиться к трем входам во дворец. Бой завязался внутри левого крыла дворца. Попытка двух наших отрядов и рот Кексгольмского, Павловского полков продвинуться через Дворцовую площадь не имела успеха.

На небольшом участке нас поливали огнем 14 пулеметов. Огонь был плотный, шквальный. На Дворцовой площади все, как на ладони, - ни одного укрытия. Это и затрудняло наше продвижение к баррикадам.

О том, что происходило в эти часы во дворце, мне рассказал несколько лет спустя подпоручик Тимохин. Офицер 2-й Ораниенбаумской школы, он накануне был послан во дворец с командой юнкеров, а в гражданскую войну служил в полку, которым мне довелось командовать.

Получив ультиматум, члены Временного правительства решили перейти из Малахитового зала, в окнах которого зловеще отражались огни красногвардейских костров, во внутренние покои дворца. Отсюда костров не было видно и казалась глуше беспрерывная стрельба.

Министры прогуливались вдоль фельдмаршальского зала, обменивались тревожными репликами и ругали на все заставки сбежавшего премьера. Вдруг сверху раздался крик:

–  Берегись!

Все бросились врассыпную, увидев на галерее матроса с гранатой в руке. Через несколько секунд раздался взрыв.

Осколками ранило только одного юнкера, но появление матросов на верхнем этаже дворца усилило панику и разброд. Юнкера 2-й Ораниенбаумской школы наотрез отказались защищать дворец. К 22 часам белый флаг подняла рота ударного женского батальона. "Ударницы" - кто с плачем, кто с руганью бросали винтовки у штабных ворот. Красногвардейцы отправили их в казармы Гренадерского полка. Вскоре примчались и сами гренадеры.

–  Ты, дядя Костя, только разреши. Мы этих краль быстро в чувство приведем.

Еремеев пригрозил:

–  Смотрите, без глупостей!

Вместе с "ударницами" Зимний дворец покинули юнкера 2-й Ораниенбаумской школы - их увел подпоручик Тимохин.

Огромная площадь на несколько минут как бы замерла. Иногда лишь с грохотом прокатывались броневые автомобили да раздавались одиночные выстрелы.

Забаррикадировавшись дровами, юнкера ждали атака. Потом перестрелка возобновилась с новой силой. Раздраженные бессмысленным сопротивлением юнкеров, красногвардейцы и матросы сделали еще одну попытку ворваться во дворец. Где перебежками, где по-пластунски, применяя военную хитрость, они почти вплотную подошли к баррикадам. Заметно продвинулся вперед и наш 2-й Сводный.