i f36931a51be2993b
Шрифт:
Каким был Ральф Тенмар лет тридцать назад? Точно сказать сложно. Да и не с опытом Ирии. Но тогда... остановило бы его и ее присутствие Катрин?
И точно ли ему требовалось принуждать хоть одну женщину?
Нет, остановило бы. Если не Катрин - то судьба Карлотты. Сколько в рассказе матери правды - не узнать никогда. Но даже сомнение способно встать непреодолимой стеной.
– Я никогда не выйду замуж за мужчину, если он взял против воли хоть одну женщину!
– заявляла тринадцатилетняя Ири.
– Тогда в наш
– холодно рассмеялась мать.
– Или забудешь свои глупые слова...
Кто из них оказался прав? Если Всеслав для Ирии был героем, но она никогда не задумывалась о его прошлом?
– Сюда едет чиновник из казначейства, - перевел разговор Ральф Тенмар.
– То есть говоря проще - верный холуй Бертольда Ревинтера.
– Опять Ревинтеры!
– Якобы для проверки сбора налогов.
– А на самом деле?
Страха - нет. Или потом появится? А сейчас уже вино действует?
– Вряд ли он что-то заподозрил насчет тебя. А у Ива Криделя ему без моего разрешения делать нечего.
Вот и думай, какую именно недоговоренность старый волк имеет в виду. Что знает про настоящую Ирэн? Или что дядя Ив может проболтаться?
Ральфу Тенмару известно о визите Ирии в поместье Кридель? Или это - намек на шпионаж? Или, что дядя Ив мог ее раскусить?
Про шпионаж можно уже говорить в открытую. Но душа Ральфа Тенмара - даже не потемки, а непроглядная мгла.
– Мне нужна умная, красивая родственница, чтобы обвести этого чиновника вокруг изящного пальца. Так что ты поступаешь в распоряжение Катрин. Женские уловки ей знакомы лучше, чем мне... да и тебе. Моему сыну наверняка нравилась твоя искренность.
– Герцог уже забыл ее признание пятиминутной давности?
– Но сейчас для нее - не время.
Да уж. Когда это "время" вообще наступит? И наступит ли? Ирия скоро вообще забудет, что такое искренность.
И забудет. Если это необходимо, чтобы спасти Эйду. И уничтожить Бертольда Ревинтера. Раз уж первое - невозможно без второго.
– Что от меня требуется?
– Я уже сказал. Обвести вокруг пальца ревинтеровскую шавку. Ты сумеешь. Ты - молода. Ты - красива. Ты - умна.
– А если он бывал в Лиаре?
– Я это выясню. Тогда моя племянница заболеет и к обеду не выйдет.
– Что включает "обвести вокруг пальца"?
– допила последний глоток Ирия.
Налить еще? Или подождать, чтобы не портить послевкусие?
И неужели это ее голос стал за последние месяцы столь холодным и жестким?
– Я сказал "родственница", а не "шлюха"!
– Льда в голосе старого герцога всё равно - не в пример больше.
– Ты должна будешь говорить с ним. Улыбаться. Обмахиваться веером. Лгать. И не более того. Заметь, я тебя даже к этому не принуждаю. Ты согласна?
– Тогда - да.
– И не говори Катрин о нашем разговоре. Пусть она и дальше считает тебя невестой Анри. Слабые нуждаются
3
Шум и гам пьяных голосов, полумрак таверны. Радушный хозяин самолично ринулся к выгодному гостю. Разглядел капитанский мундир. И наверняка успел оценить навскидку стоимость оружия. Простого с виду.
Не обращая на трактирщика внимания, Алан окинул цепким взглядом полутемный зал. Всеславовец в чёрно-серебряном мундире здесь всего один. И в самом деле - Риккардо Гарсия.
Ревинтер не ошибся - он вообще не ошибается. Окажись здесь с илладэнцем бешеный Ярослав Мировский - и не только о вербовке можно забыть. Дело вообще закончится дракой. А Эдингем - еще не в том состоянии...
– Эль и жаркое из свинины!
– отрывисто приказал он хозяину. Наконец соизволив его заметить.
И направился в сторону всеславовского капитана.
Что с южанином не всё ладно - ясно с порога. Конечно, три пустые бутылки еще ничего не значат, но...
Кстати, почему их не убирают? Хотя у илладэнца такой злобно-мрачный вид, что ни одна подавальщица не подойдет. По доброй воле.
– Капитан Гарсия!
– окликнул сидящего к нему боком Алан. Южанин не повернул головы, но вряд ли оглох. Да и не настолько еще пьян.
– Разрешите составить компанию?
– Есть свободные столы, - не слишком любезно махнул рукой Риккардо. По-прежнему не трудясь повернуться.
В другое время ответом стал бы вызов. Да и по силам они сейчас примерно равны. Гарсия раньше встал на ноги, но ранение получил примерно такое же - в том самом лиарском лесу. И в тот же день.
– Есть разговор - и он вас заинтересует.
– Эдингем сел без приглашения.
Что-то почти неуловимое на миг сверкнуло в зеленых глазах Риккардо. Странный для южанина цвет.
И тут же погасло. Будто Гарсия тоже подумал: а не вызвать ли наглого ревинтеровца? И тоже решил: а какой теперь смысл? Вот раньше бы...
И как ни странно - после этой тени вспышки легче говорить.
– Я вас слушаю, капитан Эдингем.
– Южанин двинул к непрошенному собеседнику новую бутылку.
Алан с облегчением сделал изрядный глоток. Выпивохой не был никогда, но совместная попойка часто облегчает беседу.
– Я пришел узнать: что столь хороший офицер делает здесь? И я пришел узнать, почему вы - всё еще капитан, в то время как посредственность носит подполковничьи нашивки? Вместо того, чтобы пойти под трибунал.
– Одно следует из другого, - Гарсия не дал задать следующий вопрос.
– Посредственность получила подполковничьи нашивки. И поэтому я здесь.
– Всеслав Словеонский - идиот, если повысил в звании Мировского, а не вас, - вполне искренне заметил Алан.
А у вина - хороший букет. Насколько Эдингем вообще в этом разбирается.