И грянул град
Шрифт:
– - Мне Птичий Коготь уже рассказывал. И от этих рассказов у меня такое ощущение, точно я попал... в какую-то чужую страну. Вот не понимаю, а куда смотрели родители, неужели не видели, что их сыновей растлевают?
– - Ну, учителей уважать принято, раз его там научили всяким вещам умным, и он повторяет, так значит надо, мол. Он без конца на каких-то европейцев ссылался, мол, у них в школах так и так, потому они выше нас. Ты ведь знаешь, государь, как у нас к европейцам относятся. За многие десятилетия со времён конкисты мы их догоняли-догоняли, да догнать не можем.
– - Да почему не можем? Всё полезное уже заимствовали, и делать умеем.
– - Это так, государь, но... ведь мы учим испанский и латынь, а не они кечуа и аймара! Это европейцы захватили весь мир, а наша наука о мудром государственном устройстве за пределами Тавантисуйю никому не интересна
– - Он ещё какую-то теорию тиранов поминал, про что это?
– - Ну, что, мол, основное желание тирана -- осеменить как можно больше женщин и не допустить к ним остальных мужчин. Для этого он будет убивать самых лучших мужчин-соперников или будет оскоплять их, как в Порте и других подобных странах, или будет просто накладывать на них противоестественные моральные ограничения. Мол, себя ограничивать в плане плотских удовольствий свойственно якобы только женщинам, но не мужчинам. Он объяснял, что любой высокопоставленный человек, обвинённый у нас в заговоре, на самом деле не за это казни или там каторге подвергали, а якобы ты его так доступа к женщинам лишал. Или что ты Алого Мрамора убил, потому что он как мужчина тебя лицом красивее был...
– - Что за бред...
– - Да я понимаю, что бред. Вот мой отец всю жизнь с одной женой прожил, да и я, будь у меня возможность жениться, хотел бы также... Но я сумасшедший, нет у меня права жениться...
– - юноша горько вздохнул.
– - Ладно, не будем сейчас об этом. Лучше расскажи мне, как ты дорогу Золотому Луку перешёл?
– - Государь, тут дела весьма деликатные. Я знаю, что ты не из болтливых, но поклянись мне, что ты не расскажешь... Мне самому очень неловко от случившегося. Обещаешь молчать?
– - Тут замешана честь женщины?
– - Да.
– - Конечно, просто так о таком трепаться не буду, но и обещание такое дать не могу. А если это важным для следствия окажется? Тогда я буду должен выложить перед людьми Инти всё, что знаю...
– - Государь, говорят, что Инти мёртв.
– - Говорят -- ещё не значит, что мёртв. Из его людей в любом случае многие живы.
– - Думаешь, кто-то ещё будет следствие вести? Нам бы ноги отсюда унести.
– - Одно другого не исключает. В общем, зря я позорить никого не буду, рассказывай. Да и люди Инти тут надёжны, тоже деликатность вопроса понимают. Часто выходят из положения следующим образом. Допустим, некий человек виноват в половом насилии и ещё в чем-то, заслуживающем виселицы. Так вот, на открытом суде поднимают только те вопросы, которые касаются второго преступления. И тогда и негодяй на виселице, и жертву не позорят дополнительно. Но так-то для следствия бывают нужны все подробности...
– - Ладно, Государь, расскажу тебе... Была не была. Короче, влюбился я в Мышку. А за ней Золотой Лук ухаживал. Я понимал, что это до добра не доведёт, да что я поделать мог? Ведь кто влюблён, плохого про свою любовь и слышать не желает. К тому же я... я мог только издали вздыхать, жениться-то мне нельзя. Но про себя опасался -- Золотой Лук тоже до окончания срока службы едва ли женится! А до того скорее ждать не будет: есть парни, что годами ждут, но он-то не из таких! Ему всё сразу и быстро подавай!
Асеро вспомнил, как такими же словами Золотого Лука и ему подобных характеризовал Дэниэл. Да, видимо, это действительно так. Он, Асеро, помнил себя юношей. Конечно, ему, как и любому здоровому юноше, были знакомы признаки пробуждения чувственности, но по жизни его это мало волновало, хватало других забот. Он знал, что со временем влюбится и женится, но
Фасолевый Стебель тем временем продолжал:
– - В общем, думал я, что Золотой Лук её "поматросит да и бросит". Хотя было тревожно. Вдруг он её всё-таки соблазнит... и тогда уж его вынудят жениться. А потом иду как-то по лесу, слышу плачет кто-то. Глянул, смотрю, Мышка сидит и плачет. Ну, я тут конечно не мог мимо пройти, думал, что она поранилась чем-то или ещё что... А оказалось, что с Золотым Луком у неё пренеприятная история вышла. В общем, стал он её пытаться соблазнить, а она отказывала. Всё-таки отец у неё очень строгий, в случае чего несдобровать. Да и как-то она в нём разочаровываться стала. Видела, мол, что он в меня землёй кидался, и решила, что он человек жестокий и что лучше с таким жизнь не связывать. Ну, в общем, отказала она ему в близости, а он её силой...
– - Фасолевый Стебель всхлипнул.
– - Говорил потом, что даже если пожалуется, всё равно сможет дело обернуть так, будто она его соблазнила. Ведь все знают, что он её парнем был. А значит, тогда ей за него замуж пойти придётся. Потому хоть и созналась, но просила никому ничего не говорить. В общем, ситуация, конечно, не из лёгких. Что тут делать будешь? Даже если всё скрыть, если она за кого замуж соберется, ведь вскроется всё в первую же ночь! А такое не всякой простит. А я сказал, что люблю её, и предложил вместе бежать. Мне как сумасшедшему лошадь с общей конюшни не доверяют, но у неё-то лошадка есть, и значит, можно будет её взять в телегу запрячь и уехать тайком. Только надо было продумать момент, чтобы мой опекун отлучился. Но мне удалось случайно узнать, что после Райма Инти он зачем-то собрался в столицу. Мы надеялись убежать в Кито к моей сестре, там бы я справку выправил, что здоров, а может, ремеслу какому научиться. Да и с Мышкой я хотел пожениться, она сначала поколебалась, а потом уже и согласилась. Ну а потом бы как-то контакт с людьми Инти найти, чтобы всё-таки насчёт убийства моих близких и прочих тёмных дел расследовать. Только так их можно на чистую воду вывести. Впрочем, не важно, что тогда думал...
Юноша вздохнул и отвел глаза. Вообще-то, по тавантисуйским законам такой побег считался проступком, но не таким серьёзным, как то, что творилось в Счастье. К тому же если юноша после такого побега честно отработал бы где-то три года, вина и вовсе снималась. Зная обстоятельства юноши, Асеро не мог того осудить. Да и что теперь прежние законы, когда рухнуло всё государство? Юноша продолжил:
– - Только просчитались мы. Золотой Лук как-то выследил нас с Мышкой в лесу. Он был не один, с двумя негодяями... Что я мог один против троих? Избили меня... Били, даже когда я уже сопротивляться не мог, просто уже чтобы поиздеваться. Мышка попыталась убежать, но тут её Тапир перехватил, начал лекцию читать, что мол нельзя с сумасшедшим связываться, задержал её... Кажется, он её и напрямую держал, не только словами, но не могу сказать точно... меня же избивали! Ну а Мышку потом...-- юноша вытер кулаком слезу, не в силах назвать в слух то, что произошло.
– - Тапир сам не участвовал, но высказал одобрение что-то вроде "молодцы, по-мужски поступили, так шлюхе и надо!" С тех пор мы опозорены друг перед другом, как-то с трудом доползли до деревни, а потом мы больше не виделись. Я не знаю, как Мышка объяснила случившееся своей семье. Скрыть всё она не могла, слишком растрёпанный и побитый вид у неё после случившегося. Может быть, её отец считает виноватым меня. Я пытался подойти к её дому, но он меня грубо прогнал. Да и думаю, что Мышке я больше не нужен...
– - Почему не нужен?
– - Потому что, Государь... Солнце больше не делится по утрам со мной своей силой. Значит, мужем я стать я ей не смогу.
Асеро с тревогой подумал, что и у него после избиения та же проблема. Может, пройдёт, а может и нет, и неизвестно, есть ли у лекарей средства от такого... Вслух же сказал только:
– - В Кито хорошие лекаря, надеюсь, они помогут. И всё-таки надо подумать о том, как вызволить Мышку. Они ведь её тут совсем со света сжить могут... Или продадут в рабство. Я знаю, что в других землях так делают -- опозорят девушку силой или обманом, а потом продают её, ведь семье обесчещенная не нужна. Это называется ошлюхивание. Вот потому они это и сделали с ней ещё у тебя на глазах -- чтобы тебе тоже была не нужна. Но я верю в тебя, ты не из тех, кто способен бросить любимую в беде.