И истинным леди есть, что скрывать... Книга 2. Вдовствующая маркиза.
Шрифт:
Между тем, Дуглас нежно прижав к себе жену, перевел взгляд на сопровождавшего её мужчину. Он никогда не видел Кавендиша, но сразу же опознал в этом представительном джентльмене своего тестя. Его присутствие порадовало майора, потому что он сильно переживал за оставленную в Брайтоне беременную жену.
Всё смешалось в единый сумбур - и весть о новорожденном сыне, и знакомство с Кавендишем, и рассказ о морском походе, и кутерьма с багажом. Вокруг них царила та же шумная вакханалия встреч, радости, слез и объятий. Опомнились все уже дома, когда отмытый от дорожной грязи майор возглавил обеденный
Кавендиш с тайной тоской наблюдал, как вьется вокруг мужа, стараясь ему угодить счастливая Лили, с какой любовью улыбаются друг другу супруги, и вдруг понял, почему его красавица дочь променяла богатство и положение в свете на этого рыцаря удачи.
Майкл Дуглас был смелым и достойным человеком. Он честно воевал за свою страну, от всего сердца любил жену и радовался рождению сына. От мужчины незримыми волнами исходило обаяние полностью уверенного в себе человека, который добился всего, что имел сам, не завися от протекции или благоволения третьих лиц.
"Что-то не так вовсе не с Лили,- вдруг понял Кавендиш,- она как раз поступила естественно, следуя своей женской природе! Что-то не так с моим браком, раз в нем нет такого же счастья, как в этом далеко небогатом семействе!"
Он думал об этом всё время, пока находился в семействе Дугласов, думал и сидя за ужином в собственном доме, взирая на отстраненно угрюмое лицо, сидящей напротив жены. Иннин ела вяло, выглядела сонно - женщине явно нездоровилось.
Сухо пожелав друг другу спокойной ночи, супруги уныло разбрелись по разным спальням.
Между тем, в доме Дугласов тоже легли спозаранку, но не для того, чтобы спать. Не смотря на то, что она окончательно ещё не оправилась от родов, Лили отчаянно отдавалась изголодавшемуся по женскому телу супругу. Они так соскучились друг по другу, что сливались воедино с дикой жадностью, иссушая поцелуями губы и тела, и не в силах разомкнуть объятия.
– Веришь, золотко, я не изменял тебе!
– в голосе Майкла едва ощутимо, но все-таки прозвучало удивление.
– Был верен, даже когда в мою палатку однажды пробралась особо наглая особа. Но я устоял!
Лили тихо рассмеялась, нежно поцеловав супруга в плечо. Она была полностью удовлетворена его ласками и теперь уже могла шутить на такие темы.
– И как же вы устояли, мой супруг, перед таким натиском?
– После тебя все женщины кажутся мне вульгарными и уродливыми курицами, и ничего кроме брезгливости не вызывают! Только ты, мое солнце, только ты! Как если бы человеку, пьющему изысканное вино, вдруг предложили утолить жажду протухшей водой из бочки!
Дня через два после прибытия полка на переформирование, в доме общих знакомых впервые столкнулись супружеские пары Кавендишей и Дугласов.
Лили в тот день была не просто счастлива. Она светилась радостью бытия, и в этом ощущении эйфории была склонна любить весь мир, даже свихнувшуюся на каких-то своих проблемах чудачку Иннин. И её глаза красноречиво сказали об этом последней.
Раздосадованная этой открытой демонстрацией счастья юная женщина перевела глаза на спутника падчерицы и кисло прикусила губу. Майор выглядел именно так, как и должен был выглядеть мужчина, похитивший
– Миледи,- губы мужчины приложились к её пальцам, вызвав мгновенную жаркую дрожь возбуждения,- рад иметь столь очаровательную тёщу!
Последнее слово прозвучало столь неестественно, что все вокруг рассмеялись, вынуждена была натянуто улыбнуться и Иннин.
– Мой зять, похоже, льстец!
Дуглас с нежной улыбкой поцеловал и руку жены. Его глаза красноречиво блеснули при взгляде на её просиявшее любовью лицо. Инн угрюмо поняла, что эти двое просто ждут не дождутся, когда останутся вдвоем, а ей предстоит ещё один унылый вечер с дующимся Джорджем.
МОРТЛАНД.
Мортланд знал о возвращении Майкла Дугласа, и хорошо осознавал, что ему нечего делать в Брайтоне, пока майор не вернулся на континент, но... Как часто наше сердце диктует нам безрассудные решения вопреки доводам разума!
Бесцельно прослонявшись по клубам и лондонским гостиным несколько недель, он обнаружил себя в мчавшемся на побережье экипаже.
– Мне будут полезны морские купанья, - твердо остановил он порывающихся последовать за ним мать и теток,- а вам морской воздух будет только вреден!
Прослышав про то, что Эдвин бросил пить и взялся за ум, родственницы, наконец-то, решились покинуть деревню и посетить Лондон, но терпеть их общество на курорте герцог не собирался.
Сезон в Брайтоне был в самом разгаре и здесь собрался весь высший свет во главе с принцем Уэльским, поэтому появление Мортланда среди фланирующей по набережной публики никого не удивило, кроме лорда Кавендиша.
Надо сказать, что он собрался покинуть Брайтон, надеясь, что дома наладить отношения с Иннин станет проще, но весть о приезде Мортланда заставила его отложить поездку. Кто знает, какие мысли в голове у этого мерзавца относительно Лили? Кавендиш боялся, что герцог разрушит жизнь его дочери как раз в тот момент, когда она, наконец-то, наладилась.
А Дугласы, между тем, мало интересовались тем, что творится вокруг. Они жили в своем тесном мирке, и его мелких, но приятных забот им вполне хватало для счастья и без участия третьих лиц. Да, супруги иногда сталкивались во время прогулок и нечастых визитов к общим знакомым и с Мортландом, и с Кавендишами, но обращали на них внимание не больше, чем на всех остальных.
Ну, торчит почему-то отец с Иннин в Брайтоне вместо того, чтобы уехать в Кавендиш-холл - значит, так надо! Раскланивается то и дело с ними на набережных и в гостиных Мортланд - наверное, у него есть на то свои резоны! Больше всего на свете Майкла и Лили занимала только забота о том, как бы уединиться, а до остального мира и дела не было!