И невозможное вожможно

Завьялов Валерий Иванович

— Анатолий Сергеевич, на сегодня хватит,— проговорила Фаина Геннадиевне и стала проверять написанное.

— Всего три опечатки!— услышал я голос Максимовой. И мне показалось, что более счастливого лица, чем у этого ученика, победившего свой недуг, я никогда не видел.

Наступил и мой последний урок машинописи. Все старания Нины Анатольевны научить меня работать обеими руками окончились неудачей. Сказывалось нарушение координации движений. Но я научился сносно щелкать одним пальцем.

— Ну, Валерий, мы сделали

все, что было в наших силах,— сказала на прощание Фаина Геннадиевна, просматривая последние упражнения.— Пусть вас не огорчает, что работаете вы медленно. Для ваших рук и это хорошо.

— Спасибо вам! Мне бы очень хотелось отблагодарить вас...

— Делай, Валерий, людям добро!— перебила меня Нина Анатольевна.— Этим и выразишь нам свою благодарность.

На следующий день я с утра отправился в Министерство культуры РСФСР.

— Давненько у меня не был,— такими словами встретила меня Хренкова.— Я уж думала, устроился и больше знаться не хочешь!

— Ну что вы, Александра Андреевна, кому-кому, а вам бы первой сообщил. А что, новые адреса есть?

— Есть, но боюсь, ничего не получится.

— Я уже курсы машинописи окончил.

— И печатаешь?— недоверчиво спросила Хренкова.

— Медленно, правда, но печатаю,— ответил я и показал Хренковой свои упражнения.

— Молодец,— посмотрев работу, похвалила она.

— Но ведь медленно же,— вздохнул я.

— Это ничего. Главное — все понятно. В общем так, на днях о тебе буду докладывать заместителю министра Василию Михайловичу Стриганову. Без него, видимо, мы ничего не сможем сделать. Поезжай домой и жди телеграмму.

Долгожданная телеграмма пришла: «Приезжайте трем часам Стриганову».

Я быстро собрался и поспешил на станцию. Там на перроне встретил Владимира Сергеевича Морошкина. Он разговаривал с председателем Звенигородского городского Совета Борисом Васильевичем Капустиным.

— Валерий, как дела?— окликнул меня Морошкин. Я показал телеграмму.

— Кто такой Стриганов?

— Заместитель министра культуры РСФСР.

— По просьбе учителей Звенигородской школы,— вмешался в разговор Капустин,— мы нашему депутату Верховного Совета письмо написали.

— Слышишь, Валерий,— заговорил Морошкин,— родись ты до революции или в капиталистической стране — плохо бы могла сложиться твоя судьба.

«А ведь он прав»,— подумал я, слушая своего учителя.

Приехав в Москву, отправился в министерство. Стриганов, когда я вошел в его кабинет, поднялся из-за стола.

— Садитесь,— указал он на стул и сам присел рядом.

— Ну рассказывайте.

— Что же рассказывать? Нигде на работу не берут.

— Вот у меня письмо из Звенигорода. Его переслали из МК партии,— сказал Стриганов.— А это письмо профессоров и преподавателей библиотечного института. И все об одном — просят помочь вам. Но как?..

Он зашагал по кабинету. А я с благодарностью думал о людях, которые принимали горячее участие в моей судьбе.

Стриганов вернулся к своему столу и решительно нажал кнопку.

— Соедините с Богачевым,— сказал он вошедшему секретарю.

—

Павел Михайлович?— сняв трубку телефона, заговорил он.— Стриганов беспокоит. Просьба к вам. Нужно помочь одному человеку.

И он коротко передал содержание полученных писем.

— Пусть зайдет? Спасибо. Передам.

Положив трубку и обращаясь ко мне, сказал:

— Завтра идите в Библиотеку имени Ленина. Все будет в порядке.

— Спасибо вам, я...

— Идите и работайте, как работают все.

Часть III

Право на счастье

Глава 1

Павел Михайлович Богачев, директор Ленинской библиотеки, принял меня в своем кабинете. Седина пробивается в его черных волосах. Большие умные глаза смотрят внимательно. И в то же время в его взгляде чувствую какую-то озабоченность.

Выслушав мой рассказ, он надел очки и стал просматривать «Указатель по истории Звенигорода».

— Не кажется ли вам, что вы слишком увлеклись? Включили много лишнего... малозначительного... Сообщение о начале строительства хлебозавода. Кому это интересно?

— А вдруг когда-нибудь займутся историей этого предприятия?.. Я верю, наступит время, когда станут изучать историю каждой фабрики, каждого колхоза...— волнуясь, проговорил я.

По лицу Павла Михайловича промелькнула едва заметная улыбка, Он встал и подошел к окну, долго молча смотрел, о чем-то размышлял.

— Ну вот что... Приходите-ка завтра часам к 11 —12 дня.

На следующий день в назначенное время я был в приемной директора библиотеки. Секретарь директора сказала, что Павел Михайлович занят, но скоро освободится. Я сел в мягкое кресло и стал ждать. В приемной непрерывно слышались телефонные звонки. Из редакций центральных газет и журналов, министерств и ведомств звонили все, кому требовалась помощь «Ленинки». Секретарь директора, не глядя в справочник, называла десятки адресов, фамилий и номеров телефонов. Чувствовался многолетний опыт. «Сколько же надо знать, чтобы ответить на все эти вопросы»,— думал я, наблюдая за ее работой. Мне вспомнилось мое первое посещение справочно-библиографического бюро, когда я наблюдал за работой дежурного библиографа. «Я ведь не смогу по телефону давать справки. Меня не поймут»,— с тревогой думал я.

Дверь кабинета открылась, и оттуда стремительно вышел мужчина.

— Кто Завьялов?— спросил он, оглядывая приемную.

— Я...

— Зубрицкий,— представился мужчина.— Юрий Иванович. Идемте в мой кабинет. Там потолкуем...

Он первый вышел из приемной, и я направился за ним. «Что же он мне скажет?» — думал я, глядя на его подвижную фигуру.

Зубрицкий принял меня в издательском отделе и, усадив, заговорил без предисловия.

— Павел Михайлович поручил мне дать вам задание…