И нитка втрое скрученная
Шрифт:
Рональд не лег, он протирал сонные глаза. Чарли потянулся за коробкой сигарет, вытащил одну, прикурил. Крохотное оконце между их кроватями сотрясалось под порывами сильного косого дождя.
– Сладкий сон приснился? - спросил Чарли, пуская дым через нос и поглядывая на Рональда. И улыбнулся, обнажив сильные, крупные, желтоватые зубы. - Ты, парень, так барахтался, будто у тебя там под одеялом эта самая Сюзи Мейер, ей-богу.
– Что? Ну чего тебе? - пробормотал Рональд, заливаясь краской и тараща глаза на старшего брата. - Ничего
Чарли ухмыльнулся.
– Не мне, чудак. Сюзи Мейер.
– Ну а что тебе далась Сюзи Мейер? - запальчиво спросил Рональд. Он почувствовал, что краснеет, и сердито уставился на Чарли.
– Женился б ты на ней, хоть сны бы не мучили, - сказал Чарли. Ему нравилось дразнить Рональда.
Рональд громко и отчетливо произнес:
– Слушай, ты. Слушай, jоng, малый. Оставь меня в покое. Понятно?
Чарли ответил, пуская дым:
– Малыша разбудишь.
Он показал большим пальцем туда, где спал Йорни.
– Ну а чего ты тогда привязался ко мне? - возмутился Рональд. - Вечно придирается, придирается.
– Да брось, - сказал Чарли и скользнул под одеяло, но оперся на локоть, чтобы можно было курить. - С тобой просто шутят. Никто не виноват, что ты лезешь в бутылку, стоит кому-нибудь упомянуть про эту Сюзи Мейер, - и он исподтишка хмыкнул.
Рональд сердито смотрел на брата, ожидая, что тот еще скажет. Ветер стих, и слышался только шум дождя и звон падающих в бидон капель. Чарли посмотрел туда, где протекал потолок, и буркнул:
– Надо будет утром заделать.
Рональд облегченно вздохнул и улегся обратно в ложбину своего продавленного тюфяка, но не сводил с Чарли из-под краешка одеяла угрюмого настороженного взгляда.
– Ветер затихает, - заметил Чарли.
Малыш Йорни забормотал во сне и заворочался под лохмотьями, оставшимися от стеганого ватного одеяла. Чарли посмотрел на будильник, стоящий на полке у дальней стены.
– Скоро вставать. - Он перевел взгляд на окно, квадратное отверстие, вырезанное в стене и заделанное куском грязного стекла. Там, за пеленой дождя, лежал мир, черный и мокрый. Пламя "летучей мыши" и маслянистая гарь от нее слегка согревали воздух, и Чарли решил не тушить лампу. Он докурил сигарету, а окурок придавил на полу у постели.
Он громко зевнул и сказал с притворной серьезностью:
– А здесь и здесь, - он показал, - у нее, между прочим, все как надо, это точно.
Рональд этого ожидал. Он взревел, нащупал у кровати ботинок и пустил им в Чарли. Ботинок пролетел через комнату, чуть не задел фонарь, но Чарли, небрежным жестом подняв руку, отбил его в воздухе, и он с глухим стуком упал на пол.
Рональд снова сидел на постели и свирепо смотрел на Чарли. У Рональда были широко раскрыты глаза и от волнения подергивались щеки. Он крикнул, чуть не плача:
– Лучше перестань, слышишь! Я тебя предупреждаю, лучше прекрати это.
Чарли нахмурившись сказал:
–
– А ты... говорят тебе... прекрати это! - захлебываясь, прокричал Рональд.
На другой половине, за стенкой, скрипнула и запела пружинная кровать, будто сломанная арфа, и голос матери крикнул:
– Ну что там у вас происходит, мальчики? Вставайте или лежите тихо, но не беспокойте отца.
– Хорошо, ма, хорошо, - прокричал в ответ Чарли. - Тут у нас крыша потекла, и мне пришлось подставить посудину, я искал жестянку. - Он сидел на краю кровати.
– Тише, не беспокойте папеньку, - с ухмылкой сказал Рональд. - Наш папенька заслужил отдых. Дрыхнет все дни напролет.
Чарли потянулся к спинке кровати, там висели его джинсы. Он сказал:
– Оставь старика в покое. Пусть оu kerel* отдыхает. Никто тебе не давал права так о нем говорить.
______________
* Старик (африканск.).
Он просунул ноги в штанины и встал, подтягивая и расправляя джинсы на поясе.
– Ух, - сказал Рональд, - подумаешь.
Чарли покончил с пуговицами на джинсах и затянулся старым потрескавшимся армейским ремнем.
– Никто тебе не давал права говорить об отце в таком тоне, - повторил Чарли.
Он продернул ремень через медную пряжку, попал дырочкой на шип и конец заправил в хомутик. Потом снова сел на кровать и, нагнувшись, стал искать ботинки.
– Липни лучше к своей Сюзи Мейер.
– Опять, да? - грозно сказал Рональд.
– Ладно, приятель, забудем, - усмехнулся Чарли. - Забудем. С тобой пошутить нельзя. - Он всунул ноги в башмаки и притопнул, затем положил ногу на ногу и принялся шнуровать их. - Похоже, дождь решил передохнуть, - сказал он. И посмотрел в окно. По стеклу еще сбегали одинокие капли, но темнота за ним уже растворялась в сером.
– Ну не забавно ли, - сказал Чарли. - А? Мне на работу не надо, а я все равно первым встаю, не то что ты, вечно валандаешься до последней минуты. Держу пари, в проходную прибежишь на полусогнутых.
Рональд сказал:
– Стану я торопиться из-за этой паршивой работенки, будь она проклята совсем.
– Они тебя выставят на улицу, парень.
– Ну и что, меня с ней не венчали, найду другую, только и всего.
Чарли открыл рот, чтобы сказать кое-что насчет венчания и Сюзи Мейер, но передумал и только засмеялся.
– Твое дело, - сказал он.
Младший, Иорни, тоже проснулся и смотрел на них из-под своего стеганого одеяла опухшими от сна глазами.
– Эй вы, - захныкал он. - Чего вы здесь расшумелись, типы.
Рональд огрызнулся:
– Ну, ты, слюнявый...
– Поспи еще, рikкiе, поспи, малыш, - вмешался Чарли. - Еще рано.
Он закурил новую сигарету, коробку положил в карман, поднялся и пошел к двери. Дождь уже успокоился и не хлестал больше, а лишь постукивал по рифленому железу стен.