И один в поле берс
Шрифт:
— Муууу?..
— Что значит: оттуда? От верблюда, блин!.. Хорош дурковать, Зараза, врубай Манок и погнали.
— М… — очередной ответный рев питомца вдруг захлебнулся на первой же ноте, и споткнувшийся на ровном месте гигант стал, как подрубленное дерево, заваливаться в мокрую траву.
— Зараза, ты че?! Эй, бро, че за де… — дальнейшие слова застыли у меня на губах, когда, сорвавшись в отчаянном скачке со спины падающего грома-быка, я увидел торчащее в боку питомца, знакомое еще по злоключениям по Изнанке, похожее на бревно копье.
Глава 18
Глава 18
Да
Пристальный взгляд, устремленный в направлении вероятного прилета копья, обозначил сотканную из сгустков тумана знакомую гориллоподобную фигуру, стремительно набегающую на меня со стороны торчащего из бока питомца древка. Иллюзорный скрыт врага всего лишь истончился и засбоил под моим Давлением, а вовсе не развеялся в движении (как стало б с моим) — и это было крайне паршиво. Враг оказался не только чудовищно силен, но и как минимум на уровень превосходил меня по развитию. Что тут же наглядно и подтвердилось: мой брошенный в набегающего орка-погонщика топор, несмотря на убойную дистанцию в полдюжины метров, просвистел мимо цели. Вернее, под лезвием моего чудо-оружия (угодившего ублюдку точно, как целил, в солнечное сплетение) туманная фигура банально развеялась, словно, вместо топора, по натуральному призраку ударило ураганным порывом ветра.
Что просчитавший мой ход враг, в свою очередь, скастовал какую-то читерскую абилку, стало понятно буквально через секунду, когда «туманная» фигура длиннорукого орка материализовалась вдруг прямо из воздуха уже практически в шаге от меня…
К счастью, десятки схваток со стражами приучили меня к любым неожиданностям, и подсознательно ожидая уже чего-то подобного, я во время телепортации врага не застыл в растерянности истуканом, а с по новой призванным в руку системным предметом успел скастовать старую добрую и на все сто надежную шестую стойку Изумрудного берса…
Из седьмой стойки Изумрудного берса двойной удар, конечно, вышел бы в разы сильнее. Но этот не отработанный еще до автоматизма удар мог так же запросто и сорваться. А по новой замахнуться топором сблизившийся длиннорукий силач уже вряд ли бы мне позволил. Удар же из шестой стойки был проверен временем и десятками побед над стражами, в его безукоризненном исполнении я не сомневался ни на йоту. Оно, конечно, частично скрытый иллюзией орк мог запросто оказаться в доспехах, пробить фатально которые единственным ударом из шестой стойки у меня не получится, и тогда мне не писец. Но выбирая между вероятным срывом сильнейшего двойного удара и железобетонной надежностью исполнения одинарного послабее, я выбрал последнее. Гадать же с исходом моего выбора пришлось не долго.
Скакнув навстречу появившейся рядом фигуре, я умышленно открылся удару когтистых лап орка. Плотный кожаный плащ против десятка пятисантиметровых хищно загнутых скальпелей оказался просто ни о чем, и мои
Мне повезло. Орк-погонщик оказался без доспехов. И широкое тяжелое лезвие с характерным чавкающим звуком глубоко вошло в тело противника.
Силач погонщик тут же отшвырнул меня прочь, как ядовитую змею. Вырвавшийся из руки топор остался торчать в разрубленной левой ключице орка. Мокрая трава смягчила силу удара, меня несколько метров протащило по грязи, брызги которой, пятная разодранные бока, смешивались с вытекающей оттуда кровью. Но на адреналине я почти не чувствовал боли. И, как только прекратилось скольжение, тут же снова вскочил на ноги, по новой призывая в правую ладонь топор.
Однако еще раз пускать оружие в ход мне уже не пришлось. Глубокая рубленая рана в основании шеи погонщика оказалась смертельной. Защитная иллюзия полностью слетела с врага, и я увидел, как принявший своей естественный вид орк, шатаясь, пытался левой когтистой пятерней соединить обратно края чудовищной раны, из которой точками выплескивались струи фиолетовой крови, правой же рукой тяжелораненый пытался дотянуться из шаткого положения до своего копья, по-прежнему торчащего из бока завалившегося и пребывающего в ауте пита.
Все это происходило в сюрреалистической тишине. Несмотря на безусловно болезненную рану, сосредоточенный на цели громила не издавал ни звука. Из его оскаленной пасти так же хлынул ручей крови и, стекая по подбородку, непрерывной струей потек вниз, но отчаянно тянущийся к толстому древку орк, стиснув зубы, молчал.
Интуиция подсказала мне, что, если б орк в тот роковой момент смог-таки дотянуться до своего оружия, случилось бы что-то крайне паршивое. Но вторично скастовать телепорт, к счастью, погонщик не смог, а трехметровое расстояние до цели оказалось неодолимым даже для его длиннющей руки. Когда же тяжелораненый попытался шагнуть к вожделенному копью, он этим неуклюжим движением нарушил свое шаткое вертикальное положение, и завалился лицом вниз в мокрую траву.
Шипя от боли в потревоженных боках, я двинулся добивать упавшего погонщика, но загоревшийся тут же перед моими глазами победный лог подвел окончательную черту под нашей схваткой, избавив меня от необходимости по новой марать топор в фиолетовой крови:
Внимание! За убийство погонщика-орка 8 уровня развития вам единовременно зачисляется 43518 единиц живы.
— Зашибись, повоевали, мля, — простонал я, развеивая топор.
Осторожно распахнув заляпанные кровью и грязью дырявые, как дуршлаг, полы плаща, а обнаружил мокрую от крови нательную сорочку.
На моих глазах багровые влажные бока рубашки стали набухать кровавыми каплями, которые, срываясь, стали капать на штаны, пачкая их тоже.
— Гадство! Я ж так к хренам кровью изойду… Зараза, братан, у тебя там на языке слюны каплюха не завалялась?
Ответом мне, увы, была лишь зловещая тишина.
— Слышь, бро, ты меня так не пугай! У тебя ведь сердце гораздо выше в боку должно быть. Хотя, оно конечно, кто вас, грома-быков, разберет…
Запахнув обратно плащ, я приковылял к питу и, приставив ладонь к его широким ноздрям, попытался ощутить дуновение ветра от дыхания.