И при чем здесь лунный кот?

Nia_1976

Шорох перьев за спиной и новый поток прохладного воздуха заставили схватиться за подбородок, чтобы сдержать стук зубов. В следующее мгновение колотившее от холода тело окутало теплом. Даже жаром. Лани склонила голову, оглядывая блестящие огромные крылья, по угольной черноте которых пробегали алые сполохи. Капельки огня доходили до края и срывались с кончиков маховых перьев. Интересно, они жгутся? Девушка протянула руку к манящему пламени, подставила ладонь, ловя алую искру. Со стороны донеслось сдавленное шипение эльфа. А огненная лужица, словно живая, завертелась на ладони, согревая белые с синими лунками у ногтей пальцы, чтобы тонкой струйкой убежать вниз.

— Наш огонь — часть нас, — донеслось со стороны Гораса. Лани повернула голову,

разглядывая обнимавшего взбешенного эльфа брюнета. Изумрудные глаза золотоволосого лорда обещали девушке большой разбор полетов по окончании всего этого безумия. Запрокинув голову, Лани несколько секунд всматривалась в огромные звезды. Странного фиолетового цвета. Потом моргнула, прогоняя с ресниц натекшие с волос дождевые капли. И снова посмотрела в лицо высшего демона. Тот тихо довольно рыкнул, наблюдая, как на согревшиеся от его тепла щеки шатенки набегает легкий румянец. В разноцветных глазах мелькнула неуверенность, ее сменила задумчивость, которую выставила вон решительность, тут же растворившаяся в начавших свой хоровод серебристых искрах. Лани, не отрывая взгляда от владыки, коснулась его руки, в этот же миг длинные влажные ресницы резко опустились, а в сознание повелителя хлынули слегка расплывчатые, но вполне различимые образы.

Огромные зеленые чащи с множеством вкусной крупной дичи и верткой мелочи, на которой так интересно тренироваться. Бег по лугам. Призыв самки. Радость победы над сильным и опытным соперником. Вон он. Тяжело уволакивает покусанный, пусть радуется, что не оторванный, хвост. Привкус крови на ставящих метку зубах. И прохладная, слегка шероховатая поверхность яйца. Тепло пепла. Маленький, в липкой слизи, которую убирает языком заботливая мама, детеныш. Широко расставил лапки и так неуверенно опирается на крошечный тупой хвостик.

Хвост растет. Как и его владелец. Вот и кровь первой пойманной самостоятельно дичи. Гордость папы. И череда весеннего гона. Тепло лавы. Передающаяся из поколение в поколение память предков. Разрастающийся город странных крылатых. И остывшее лавовое озеро. И только вулкан зовет к себе. Но на пути крылатые. Больно. Страшно. И снова гон. Яйцо. Сначала теплое, а потом холодное. Мертвое. До последнего отчаянно сжимаемое в лапах родителей, пытающихся согреть затухающую искорку жизни телами и дыханием. Боль. Отчаяние. Пестрый луг, усеянный могильными холмами окаменевших яиц. Редкое чудо рождения. В жаркие засушливые годы. Под дыханием всей стаи. Слабые, еле держащиеся на лапках маленькие ящеры. И огромная, полыхающая, дарующая жизнь жаркая гора за городом крылатых.

Повелитель открыл неизвестно когда закрывшиеся глаза, поднял голову и взглянул прямо на противоположную сторону луга, ловя алый взор мрачного вожака гастов. Готового повести свое вымирающее отчаявшееся племя в последний бой. Владыка развернул крылья, передавая согревшуюся, притихшую как мышка, Лани в надежные лапки эльфа. Тот тут же сцепил руки на талии девушки. Шатенка чуть вздрогнула и еще сильнее закусила губу. На которой уже и так набухала капелька крови. Тонкие хрупкие пальцы быстро шевелились, цепляя ниточки невидимого узора. Готового распуститься в прозрачный коридор от единственного краткого движения.

От такого количества нитей, уже сливавшихся перед глазами хранительницы в единый золотистый ковер, даже обычные демоны зашевелились, непроизвольно подергивая плечами и оглядываясь. Владыка поморщился, ощущая напряжение пространства, и перетек в боевую форму, поднимая вверх когтистую лапу. Медленно скользнул взглядом по пришедшему в готовность войску, затем наклонил голову, рассматривая влажные каштановые волосы, с плывущими по ним волнами серебристыми сполохами, бледную кожу рук, окутанную светящейся дымкой. Тонкие напряженные пальцы, продолжавшие плести нескончаемый узор. Заострившиеся черты закаменевшего лица.

Узкие темные губы изогнулись в подобии улыбки, обнажая белоснежные клыки, а полыхавший алым пламенем глаз подмигнул шатенке. От той

уже на видимом уровне начинали расходиться волны силы. Сейчас никто бы в здравом уме не мог посчитать эту крошечную женщину обычным человеком. При виде подмигивавшего демона в боевой трансформации дрогнула не только Лани и эльф, но и несколько десятков внимательно наблюдавших за разворачивающимся действом приближенных демонов. Блеснули фиолетовым сполохом антрацитовые когти. Повинуясь отданному приказу, дрогнула находившаяся в тылу линия, потом средняя, наконец, пришла в движение передняя. Демоны одновременно распахивали крылья, создавая внушительную воздушную волну, клонившую к земле мощные кроны ближайших деревьев. Неизвестно как оказавшаяся на пути потока крупная птица закружилась в образовавшемся смерче, но выправила полет и с недовольным криком рванула подальше от столь неприятных соседей, пронзительно повествуя о случившемся всем, кто был наделен слухом.

Войско постепенно заканчивало перестроение, вытягиваясь в тонкую двухрядную линию, выходившую на опустевшую с момента получения вестей о грядущей попытке прорыва гастов дорогу, окольцовывавшую город. Еще один взмах рукой, и часть демонов из вытянувшейся в линию цепочки воинов взлетели и зависли в воздухе, намечая будущий маршрут. Туманные галактики очей хранительницы встретились с ало-фиолетовыми сполохами глаз повелителя. «Если только они нападут», — читалось в последних. Шатенка покачала головой и обернулась в сторону зашевелившейся темной массы. Легкое серебристое облачко сорвалось с ладони, закружилось отдельными искрами, перелетело через луг и растаяло. В это же мгновение под одновременно шагнувшими вперед бойцами-ящеридами дрогнула земля, а в воздухе раздалось утробное грозное ворчание. Не атакующее, а лишь предупреждающее.

Первая приплюснутая настороженная морда появилась в круге света от пламени факелов. Алые глаза вожака не отрывались от крупной фигуры стоявшего выше других беловолосого главы крылатых. Замершая на миг лапа все-таки ступила на потоптанную демонами траву. Следом за главным, порыкивая и предупреждающе скаля зубастые пасти, двинулись самцы стаи. Поднятый горизонтально тяжелый длинный хвост одного заканчивался чуть ли не перед мордой следовавшего за ним. Из темноты, сбоку от этого своеобразного живого щита, отгораживавшего их от замерших демонов, наконец, появились менее крупные, более светлые, блестевшие янтарем глаз самочки. Они шли небольшими группами, своими телами прикрывая тех, кто вез на хвостах малышей. Тоненьких, слабеньких, с крошечными хвостиками и уставшими глазами измученных жизнью старцев.

Демоны зашевелились, разглядывая мелких ящерок. Кое-кто, встретившись взглядами с настороженными розовыми глазенками, начинал смущенно улыбаться, стараясь незаметно смахнуть с уголков глаз внезапно появившуюся там влагу. С дальней от крылатого войска стороны, стараясь подражать старшим, шли довольно крупные ящеры. Но величественный шаг прерывался несдержанным галопом, хвосты то драчливо задирались вверх, то устало опускались вниз, чтобы под хриплым рыком пожилых наставников снова принять положенное горизонтальное положение. Молодые гасты внимательно осматривали темный лес, из которого на малышей могли напасть злобные твари. Так сказали наставники, выстраивая, увы, отдельно от старших самцов. Но головы то и дело, самовольно поворачивались в другую сторону. Где были такие интересные крылатые. И так близко. Хотелось толи плюнуть, толи просто порычать на противника. Вот только тяжелые хвосты воспитателей, с укрупненными навершиями, сурово помахивали из стороны в сторону, предупреждая любого о том, что будет за такой поступок. Да и можно было попасть либо в самочку, либо в малышей. Мелких было жалко. Шкура у них еще не загрубела. А если попасть в самку, то жалко будет уже себя самого. Отшлепают, обшипят и засмеют. Так что молодежь вздыхала, косила любопытным глазом, насвистывала что-то малоприятное для потенциального врага себе под нос, но вела себя в целом прилично.