И придет волчица…
Шрифт:
– Тин-Тивилир, расскажи мне историю.
– Какую? – растерялся полудемон: обычно об этом просили не его, а он.
– Откуда ты знаешь Галлу?
Это они уже проходили. В ответ тэвк требовал рассказать о Галле и Сумраке, Ромар говорил, что почти ничего не знает, а обсуждать чужие секреты нехорошо, и саатарец заявлял, что его знакомство с чародейкой тоже секрет. Но сегодня он просто пожал плечами:
– Это не история. Я шел по лесу и увидел тану. Точнее, я не сразу понял, что это тана, а когда понял, подумал, что, наверное, у нее есть интересная история. Но тана
– Дались тебе эти истории, – поморщился орк.
– Эта – особенная, – заверил его Тин-Тивилир. – Она была бы особенной, если бы была просто про древнего или просто про тану. Но в ней есть и тана, и древний. Значит, она будет очень особенной.
– Прости, я не понял, что значит «тана». Чародейка?
– Тана – чародейка, – весело кивнул тэвк. – Но она и без этого тана. То есть не совсем тана. Шииса тана. Полукровка. Но мне показалось, что она больше тана, чем человек. К тому же называть кого-то полукровкой невежливо, я и решил, что буду звать ее просто таной. Потому что тана…
– Скажи, Тин-Тивилир, тебе понравилось наше знакомство? Самое его начало? – Ромар взял из кучки заготовленных для очага дров небольшое поленце. – Могу повторить, если ты не станешь говорить нормальным языком. Что означает это «тана»?
«Какой странный сон.
Дракон? Моя маленькая Дьери?
Хотя если я могу быть одновременно Дахтаром, Таскидаром и еще демоны знают кем, то почему бы моей любимой не быть драконом? Наполовину…
Нет, не бывает драконов наполовину. А Дьери – она… Кто? Я не знаю. Но разве мне не все равно?
Кем бы ты ни была, ты нужна мне. Кем бы ты ни была… Помнишь, я сказал тебе так? И я не откажусь от этих слов. Тем более что ты и не можешь быть никаким драконом. Ты – девочка с Земли. А Лайс был другом твоего отца… Другом…
– До встречи с тобой не было ни одного живущего, которого он назвал бы другом.
Гайли верно сказал, ни одного живущего. А тот единственный, кого Эн-Ферро считал своим другом, был Хранителем. Драконом. Но… Нет, невозможно. Просто потому что невозможно.
Отец Галлы, по словам Лайса, умер вскоре после того, как она родилась. В апреле мы праздновали ее день рождения. Я склеил ее любимую чашку…
Помнишь, родная? Ты так посмотрела на меня тогда, что я готов был до конца жизни клеить разбитые чашки. Тебе исполнилось двадцать семь лет.
Кир умер, когда мы с Эн-Ферро были на Каэлере. Это было… Двадцать семь лет назад…»
– Демон!
– Все в порядке, это сон. Здесь нет демонов…
– Ром, прекрати со мной сюсюкаться. – Лар попытался сесть на кровати. – Я звал тэвка.
– Он ушел.
– Как?!
– Ушел на охоту. Не волнуйся, скоро придет. Он хороший стрелок, а тут много дичи. Лучше скажи, как ты себя чувствуешь?
– Нормально.
Сумрак намеренно умолк: если все было сном, Ромар решит, что он сошел с ума.
– …дракон, – закончил после паузы орк. – Тебе не послышалось. Это странно, но Тин-Тивилир говорит, что чувствует драконью кровь. И я почему-то ему верю.
– Я тоже. Но я убью его, если он станет рассказывать об этом каждому встречному.
Их взгляды пересеклись, и Убийца понял, что угроза касается не только тэвка.
– Хочешь чего-нибудь? Пить или есть?
– Пока нет. Помоги мне подняться.
Ухватившись за поданную руку, Лар встал с постели и, придерживаясь за стену, дошел до шкафа, на дверце которого было закреплено старое поцарапанное зеркало.
– Странно… Как думаешь, почему у меня волосы так отросли? – проговорил он, разглядывая себя в отражении. – И когти такие… Как у Лайса. Ужас. Мною можно детей пугать. И выкупаться надо. А то я уже чешусь весь… Хорошо, что когти есть!
Ромар позволил себе небольшую демонстрацию эмоций: расслабленно выдохнув, опустился в надоевшее за эти дни кресло, сложил на груди руки и улыбнулся, обнажив обычно надежно спрятанные от посторонних глаз клыки.
– Рад, что ты вернулся, Иоллар. Но я надеялся, что после случившегося ты хоть немного повзрослеешь.
То, что он увидел в глазах обернувшегося к нему Сумрака, заставило погасить улыбку.
– Я повзрослел, Ром. Очень повзрослел. Но не хочу, чтобы это испортило мне жизнь.
– Лар…
– Забудь. Есть ножницы? А то ногти придется обгрызать. А волосы пусть пока остаются. Таскидару не понравится, если я с ходу его оболваню. Хотя с другой стороны, Дахтар вообще был лысым…
Ночью пошел снег, но к утру прекратился, и можно было не опасаться, что дороги занесет. Но Лар велел поторопиться.
– Я благодарен тебе, Тин-Тивилир. Но тебе необязательно идти со мной.
На красивом молодом лице старого полудемона отразилось такое удивление, недоумение и обида, что Ромар, никогда не встревавший в чужие беседы, не сдержался:
– Он не отстанет, даже если будешь гнать. Хочет узнать твою историю.
– Я бы и сам не прочь, – произнес задумчиво Сумрак. – Но у нас нет для тебя кера, Тин-Тивилир.
– Я пойду рядом.
– Мы будем ехать быстро.
– Я побегу.
Терять время не хотелось, но и обижать не отказавшего в помощи полудемона – тоже. Точку в решении этого вопроса поставил сам Тин-Тивилир.
– Езжайте вперед, а я пойду следом. Если мой брат скажет, куда направляется, я найду его.
– Брат?
– В тебе моя кровь, значит, ты мой брат.
Последний из рода Т’арэ с укором посмотрел на меченосца своего дома: орк мог бы напомнить о завязавшихся узах, раз уж он сам о таком не подумал. Но, наверное, не этот орк. Ромар до конца не заикнулся бы об этом, выдерживая дистанцию.
– Возьмешь его в седло, Ром. Через пару часов – я. А там, думаю, у нас хватит средств, чтобы купить кера.