И придет волчица…
Шрифт:
– Вы как? – Рошан обежал взглядом нашу компанию: мы с Буревестником сидим прямо на столе рядом с перевернутыми чашками, семейство кардов – все еще на полу, поскольку обнимания и рыдания затянулись.
– Живы, – ответил Эн-Ферро. И уточнил: – Уже.
– Мы не могли прийти раньше. Дивер запечатал врата, пришлось ломать.
Ужас-то какой! Надеюсь, шоу не пропустили. Зеркало должно было работать, пока ломали, вполне могли насладиться зрелищем.
– Галла, не нужно так.
Я не просто не скрывала, я транслировала свои мысли, и шеф укоризненно
– А ты тогда кто? – насупил брови старик. – Только дракон мог сделать то, что сделала ты.
– Мог. Но сделал бы?
Рошан опустил глаза, а Гвейн занялся «уборкой» – поводил над трупом Дивера рукой, вследствие чего тот стал стремительно таять, превращаясь в пыль. Угу. А мне потом еще и заметать.
– Не бойся, не придется. И сделай милость, думай потише, прояви уважение к старости.
Это у меня еще большая часть мыслей под замком. А то бы вам моего уважения мало не показалось.
– Галла, прекрати! – не выдержал Рошан. – Ведешь себя как ребенок!
Позорю любящего дядюшку перед высоким начальством.
– Галчонок! – Он приблизился вплотную, взглянул в глаза. – Ну прости, пожалуйста. Да, я дракон, но не бог. Я не всемогущ. Взлом потребовал времени.
– Как он вообще вырвался?
– Это наша ошибка, – повинился Хранитель.
– Ваша ошибка могла нам дорого стоить.
– Знаю. – Несмотря на мою попытку этого избежать, он все же меня обнял. – И я не хочу, чтобы что-то подобное повторилось. Не хочу рисковать вами. На Таре множество хороших мест без войн и беспорядков, где вас ничто не потревожит…
– Что? Предлагаете нам уйти отсюда?
– Что бы ты ни думала, я волнуюсь за вас. А тут неспокойно.
– До пришествия бешеного дракона тут было тихо. А про «хорошо, где нас нет» сами знаете.
– Галла права, – поднялся с пола Эн-Ферро. – Сейчас в Марони неплохо. Будь это не так, я давно бы увел семью.
– И здесь мы вместе, – привел свой аргумент Сэл.
Мы уже обговаривали тему ухода, и его «мы вместе» окончательно склонило чашу весов.
Рошан недовольно поморщился, но на нашу защиту вдруг встал Гвейн, успевший привести в порядок разоренную гостиную:
– Пускай остаются. Городок хороший, девочка при деле, у малыша друзья нашлись. Чего их дергать?
– А война?
– Будет война, – не отрицал старик. – Так не завтра же. До лета императору точно будет чем заняться. Так что пусть уж… Вместе. Да и крошке нужно в тепле до весны дожить. – Он кивнул в сторону притихшей в углу лафии. – Да-а… Кто-то собак дома держит, канареек…
Его тон меня рассердил:
– Не говорите о ней так, она не зверюшка. И, между прочим, дракона вашего недобитого не испугалась.
– Все вы тут такие непугливые. Мальчик так вообще молодец.
Значит, не ошиблась – смотрели. Может, и ставки делали?
– Пора нам, – решил Гвейн, услышав очередную порцию нелестных мыслей. – Рошан!
– Сейчас.
Шеф
– Шрамы на память решил оставить?
– Залечу, когда в себя приду, – угрюмо пообещал кард.
– Береги силы, для другого пригодятся, – грустно улыбнулся дракон, спуская с ладони искристое плетение. – Увидимся еще.
И исчез.
Демоны драные! Я так скучала по нему, так хотела, чтобы пришел хоть раз, поговорили бы, чаю выпили. А он… Сухарь! Дракон!
Я не сразу поняла, что продолжаю транслировать эмоции, и не сдерживалась.
– Он же сказал, что увидимся, – утешил меня Лайс. – Значит, увидимся. Ну а то, что дракон, так это не лечится.
– Не самый плохой дракон, – справедливо заметил Буревестник.
– Да уж, – подала голос Мариза. – Предыдущий похуже был.
– Дивер? – усмехнулся Эн-Ферро. – В сравнении с некоторыми и Дивер неплох, да, Сэл? Ну подумаешь, убил разок. Зато не пытался часы втюхать.
– Часы-ы-ы, – завыл, хватаясь за голову, Сэллер. – Вот это да, это жестоко. Как вспомню, так в дрожь бросает.
Я сглотнула готовые вновь прорваться слезы и с непониманием посмотрела на обоих проводников.
– Гал, тебе часы не нужны? – замогильным голосом вопросил Буревесник. – Хорошие часы, новые. Для подводного плавания!
Я почувствовала, как начинают нервно подрагивать уголки губ.
– Зачем ей часы? – уже вовсю хохотал Лайс. – Ей скоро эти… как их… пригодятся… из сушеных тыкв…
И хором:
– Погремушки!
Это нервное. Это определенно нервное. Но я смеялась вместе со всеми, держась за живот, чувствуя, как возмущенно толкается Дэви, не понимающий, отчего его чокнутая мамаша ржет, как лошадь на весеннем лугу. А я сама не понимаю, маленький. Просто все закончилось, все хорошо. Мы живы, и мы вместе.
Гвейн еще раз взглянул в зеркало, покачал головой и погасил картинку. Все вышло не совсем так, как он рассчитывал. Первый в совете ставил на Кадма, а сорвался Дивер. И дошел бывший старейшина дальше: предполагалось, что нарушитель будет убит при попытке побега, но оказалось, что Алан не счел необходимым полностью лишить его силы.
Но закончилось все именно так, как должно было. Оба дракона мертвы. Вот и хорошо. Кому нужны были бы освобожденные через сто лет мстительные озлобленные твари? Теперь одной проблемой меньше.
На Таре, конечно, не все гладко, но пока терпимо. Хранитель знал, что император Истман чрезвычайно заинтересовался двумя магами, посетившими в день казни «изменника» Марко столицу, чтобы прервать мучения приговоренного к сожжению человека. Заинтересовался и даже хотел организовать поиски тех, кто сумел использовать телепортационное заклинание на накрытом блокадой пространстве, но мятеж на востоке отвлек его от этих мыслей. И хоть расстановка сил и не в пользу Халира, но до лета следующего года мятежный герцог продержится. Времени достаточно.