И придет волчица…

Шевченко Ирина

Определенно улыбка. Только грустная-грустная. Нельзя было отпускать его так. Не знаю почему, но нельзя.

– Подождите, я заверну вам кусочек с собой.

Так глупо.

– Спасибо. Рад был встрече, тэсс Галла.

– Взаимно, тэр Хаш.

Глупо. И странно. Как его имя – Хаш. Сумрак.

И вдруг откуда-то издалека:

– Сумрак – это плохо?

– Глупенькая. Я и есть Сумрак…

И сердце – в галоп.

Но то сердце, ему простительно. А есть еще разум, который понимает, что это очередная химера…

– Кто твой друг, Тин-Тивилир? –

спросила я, проводив гостя.

– Он не совсем мой друг, тана. Он мой брат. Чему ты улыбаешься? Это смешно?

– Нет. Конечно же нет. Я просто рада, что у тебя есть брат, семья – это хорошо.

Я смеюсь над собой, демон. Потому что твой брат никак не может быть тем, кого нарисовало мне воображение за туманной пеленой.

Ромар и тэвк вернулись в гостиницу сразу же за Сумраком, но все равно опоздали. Дверь в его комнату была открыта, а на постели брошена одежда.

– Ты должен был остановить его! – напал на полудемона Убийца. – Или пойти с ним!

– Он вернется, – зевнул Тин-Тивилир.

Орк тоже был в этом уверен, но по примеру тэвка как ни в чем не бывало завалиться спать не мог. Хотел дождаться. А вышло так, что прилег на минуту и задремал. Проснулся глубокой ночью, прислушался. Послышалось, что за стенкой скрипит кровать, а когда встал проверить, оказалось, что дверь Лара уже заперта изнутри.

Утром Сумрак сам заглянул к нему.

– Наш демон еще спит? Буди, я заказал завтрак.

И все.

– Гелана ничего не знает, – решил начать разговор Ромар. – Говорит, что у нее никого нет.

– Ты уединился с лафией, чтобы расспросить ее о Галле? – натянуто рассмеялся Лар. – Надеюсь, не только, иначе у тебя большие проблемы.

– Поговори с Эн-Ферро, – посоветовал орк. – Ты же откроешься ему в любом случае? Он твой друг, и…

– Я разберусь. Зови Тин-Тивилира, и спускайтесь.

В обеденном зале они оказались единственными посетителями: время завтрака давно прошло, а до обеда было еще далеко. Пользуясь этим, Сумрак не прятал лицо, только выбрал столик в углу, куда не попадал свет из окон.

– Хочешь все узнать – поговори с людьми, – сказал тэвк, которого никто и ни о чем не спрашивал. – Они любят рассказывать друг другу чужие истории.

– Это называется сплетнями, – мрачно заметил Лар. – Я не стану их слушать. И о каких людях ты говоришь? Думаешь, можно подойти к первому встречному и спросить: а что вы знаете о чародейке, что живет тут, за углом?

– Хорошая мысль. – Тин-Тивилир не понял, что побратиму беседа неприятна. Или сделал вид, что не понял. Подозвал вошедшего в зал работника: – Скажите, любезный, а что вы знаете о чародейке, что живет тут, за углом?

Ромар даже мысленно не успел обозвать тэвка дураком.

– О тэсс Галле? – переспросил мужик.

– Так вы ее знаете?

– А кто ж ее не знает? Славная, сказывают, чародейка… Но как баба…

Несмотря на то что день только начинался, мужичок был уже подвыпивший, и говорить с ним не стоило. Убийца прогнал бы его, но заметил, что Лар придержал забулдыгу за рукав. А еще говорил, что сплетен слушать не станет.

– Рассказывай.

– А что рассказывать? – ухмыльнулся человек. – И так понятно. Чародейка – ей законы, что людские, что божеские, не писаны. Все они такие. Жила раньше за городом, брат у ней вроде как парень неплохой, в охотниках у тэра Марега служил. А потом, как водится у них, на

практику, значит, поехала. Шлялась не пойми где, а когда вернулась, в этот дом перебралась. Вот. Это, я так думаю, брательник ее выставил. Потому как брюхатая вернулась. А оно ему надо, потаскуху кормить?

Если бы Убийца не тренировал реакцию годами, мужик отправился бы к праотцам. А так орк успел оттолкнуть болтуна, и призрачный клинок ударил по воздуху.

– Вы чего это?! – взвыл перепуганный работник.

– Ничего. – Орк пихнул его к выходу. – Мой друг не любит, когда в его присутствии неуважительно отзываются о дамах.

– Убью, – прорычал Лар, и было непонятно, к кому конкретно относится угроза.

– Так она ж… того…

– Иди уже, горюшко. – Пожилая женщина, убиравшая со столов, хлестнула пьянчугу полотенцем. – С утра уже зенки залил и языком почем зря чешет. А вы тоже нашли кого спрашивать, пустозвона этого! Ни единому слову не верьте!

– Да? – Ромар, рискуя быть пронзенным мечом, толкнул Лара назад на скамью. – Тогда, может, вы нам расскажете, тэсс?

– А и расскажу. Хорошая она, Галла-то. Все знают. У нас ведь тут чародеев – пруд пруди, а мало кого помнят что в лицо, что по имени. А ее знают. Так разве только Марко, покойника, узнавали.

– Тэр Марко умер? – прошептал пораженно Сумрак.

– А вы не слыхали? – удивилась женщина. – Два месяца скоро как. С этого ж вся эта каша в империи и заварилась. Поехали наши герцоги да графья к Растану на поклон, а их там сцапали, да еще и в заговорщики записали. Сказали, Марко наш Растана убил. Да он за всю жизнь и мухи не обидел! Добрейшей души был человек, одно прозвище, что Медведь, так и это любя. Любили его в народе-то… А в Каэре, значит, в душегубы назначили и на костер отправили. Только слухи дошли, что не пришлось ему, бедному, страдать. Говорят, нашелся кто-то, кто не побоялся грех на себя взять и от мучений его избавить. А такой грех боги завсегда простят.

– Простят, – согласился Ромар. – И неизвестно, кто это сделал?

– Доподлинно – нет. Но все на нее думают, на Галлу. Она ведь и тело Велтара из Каэра забрала, сына герцога нашего. Тоже ни за что пострадал. Молодой ведь такой, дочурка малолетняя круглой сиротой осталась… А про тело точно знаю. Ночью это было, но все видели, как его из ее дома выносили. Да не смотрите вы так на меня, боги свидетели, что не вру. Магики, они и из дому куда угодно пойти могут. Через дырки в воздухе – портация называется.

– Телепортация, – машинально поправил Лар.

– Не, – покачала головой рассказчица. – Портация. Потому как в парке у нас портал. Сама по нему два раза ходила! А раз портал, то и портация. Сделала она, стало быть, такой портал и в имперскую столицу отправилась. Только опоздала – одного покойником домой вернула, а второго, стало быть… Так говорят. А тому, что вам этот злоязычник наплел, не верьте. Хорошая она, добрая. К иным чародеям и обратиться боятся, а она никогда в помощи не откажет. И милостыньку убогому подаст, и старому поможет. Ребятишки, как ее видят, следом бегут: она в конфетную лавку завсегда заходит, так купит сверх прочего горсть леденцов и огольцам этим раздаст. И то, что брат ее из дому погнал, неправда. Каждую длань навещает, а то и по два раза. А что до ребенка, я так вам скажу: сейчас каждая девка портовая знает, как поберечься. Неужто чародейка против воли понесла бы? Стало быть, нужен ей этот ребенок.