И пришел Разрушитель. Том 1
Шрифт:
Последние два месяца Арон только и занимался тем, что кормил его. Находил тех, кого было не жаль принести в жертву, отдавал Дару, и почти сразу начинал искать новых. Да, резерв продолжал расти намного быстрее, чем ему было положено. Да, резерв в любое время полнился Силой, но цену Мертвый Дар потребовал слишком большую — лишил Арона свободы. Превратил в своего слугу.
Когда Арон думал об этом, ему хотелось убить кого-нибудь, и это тоже было недопустимо — он не мог позволить себе терять хладнокровие.
С
Резерв был полон еще с прошлых поглощений, и Арону все чаще приходилось останавливать себя, когда появлялось желание потратить Силу на легкомысленные вещи. Но сейчас такая трата была оправдана.
Подойдя к самому краю обрыва, Арон не остановился, а шагнул дальше, в пустоту. Воздух под ногами сплющился, затвердел в ступени.
Разбойники заметили его, когда Арон спустился уже на две трети. Крик, испуганный, предупреждающий, и кто-то внизу схватился за оружие. Продолжения Арон ждать не стал — у разбойников, разоривших немало караванов, в том числе перевозивших зачарованное оружие, могли оказаться неприятные сюрпризы. Ждать не стал, да и смысла оттягивать жертвоприношение не видел — он подошел достаточно близко, чтобы Мертвый Дар мог выпить очередную порцию Силу.
«Таатог, прими».
Все правильные слова для проведения жертвоприношения стали не нужны — с того случая, когда он убил жителей деревни. Первый Бог, как оказалось, не требовал ритуальных слов и жестов, ему хватало всего двух слов, да и тех сказанных мысленно.
Интересно, знал ли об этом Вечный?
Разбойники, между тем, выронили оружие, уткнулись лицами в траву и замерли навсегда.
А эррэ Арона наполнилось живительной Силой.
Как хорошо…
О, как же хорошо…
Арон встряхнулся, пытаясь избавиться от остатков ядовитой радости, спрыгнул с последней воздушной ступени на землю и направился к пещере. Там, помимо только что убитых им разбойников, могло быть и что-то ценное. В логове банды, уничтоженной до этого, Арон нашел три нидда и несколько амулетов Светлой магии, не говоря уж об обычном золоте и драгоценных безделушках.
Каждый раз, убивая разбойников, помимо фальшивой радости, вызванной Мертвым Даром, Арон испытывал радость настоящую, тихую и искреннюю.
Он очищал империю от отбросов.
Он делал жизнь в своей стране спокойней и безопасней.
Он спасал сотни будущих путников, которые уже не погибнут в разбойничьих засадах.
А еще он пополнял
В целом, если забыть о давлении вечного голодного Мертвого Дара, в уничтожении разбойников были одни плюсы и ни единого минуса… Конечно, Темный Ковен не одобрял такого вмешательства своих магов, борьба с бандами была делом ищеек — пусть и выполняли они ее из рук вон плохо. Но Арону не было дела до приказов Ковена…
Кольцо на мизинце сдавило палец до боли, и одновременно Арон увидел, как потемнел его внутренний горизонт, и ощутил, как раздвигаются слои Стихий.
Значит, скоро здесь откроются Врата.
Значит, засада.
Почему амулет сработал с таким запозданием? И почему чутье не предупредило его заранее?
Арон махнул рукой, призывая духов стихий, открывая собственные Врата — но внутри дуги горело зеленое пламя с синими бликами по краям. Очень знакомое пламя.
Вот, значит, как…
Арон сорвал с шеи цепочку с хрустальной каплей и бросил себе под ноги. Теперь ему нужно было лишь продержать до тех пор, пока амулет не сработает.
А через мгновение, в десяти шагах от него, открылись Врата, из них выпрыгнул Тавис ар-Гис, один из старших подмастерьев Неркаса, и тут же бросился в сторону. А за ним Арон увидел самого Аларика Неркаса, еще не вышедшего из-под сияющей дуги, но уже плетущего заклятие, подкрепленное заранее собранной Силой.
Впервые за те три года, что Арон бродил по миру, Аларик Неркас решил встретиться с ним лицом к лицу, а не ограничился отправкой убийц. Хотя убийц он не забыл и в этот раз — потому что, одновременно с Вратами Неркаса, на противоположной стороне поляны открылись вторые Врата, и из них выпрыгнул один из лучших боевых магов Светлого Совета, Инор ар-Тонд, а за ним последовало еще пятеро.
Неркас не был такой уж неожиданностью — устав от поражений своих людей, он, рано или поздно, должен был явиться сам. Арон изучил все, что только мог найти о своем главном враге и особенно о том, как он вел себя во время магических сражений. Неркас никогда не приходил без союзников, никогда не бросался в бой первым. Он всегда выжидал, пока его союзники не ослабят врагов, и добивал оставшихся.
Арон надеялся, что Неркас не изменит своим привычкам и сейчас.
Остальные Светлые маги неожиданностью тоже не были. Арон привык к засадам, к нападениям из-за угла — но прежде он мог рассчитывать на свое чутье. Последние девять месяцев — уже нет.
Первое из заранее приготовленных Ароном заклинаний уже готово было сорваться с ладоней, когда, очень тихо, Мертвый Дар прошептал:
«Новые жертвы?»