И смех и грех, или Какая мука - воспитывать!
Шрифт:
Разошлись родители как в море корабли.
Хотя их брак никогда не был зарегистрирован, и как понял сын намного позже, Жанна Ивановна (в честь отца которой он и был назван) являлась для Степана «одной из», с той лишь разницей, что снесла ему крышу настолько, что тот начисто забыл о контрацепции. Ну, бывает, что поделать.
А познакомились они, когда Беспалов-старший гонял тачки из Германии. Вначале легковые, а потом грузовые. Чуть позже они с друзьями открыли целый автопарк, а ещё спустя время Степан заинтересовался
— Ты где? — рявкнул в трубку родитель.
— Я встречаю близняшек. Отвезу домой. А что?
— Ты мне нужен. На границе в этой… бэ эс эс эр, — зло выплёвывал слова папа, — задержали две фуры. Блядские санкции. Бухгалтер получила бумаги протоколов по факсу. Ты должен их посмотреть.
«Фак», — с плаксивым выражением лица почесал бровь Иван.
— Не вовремя.
— Вовремя нужно прерываться и вытаскивать сын, а всё остальное можно и не вовремя. Дуй в офис. Я сейчас на складе просматриваю бой и отходы. Ты видел, сколько за две недели на списание дали?
— Видел.
— Меня хотят поиметь. Встретимся в офисе. Всё.
Иван закончил вызов, и даже чуть продвинулся в пробке на Русаковской, но тут прозвучал сигнал СМС. Некая Марго оповещала: «Мы на вокзале. Будем ждать у М Чкаловская».
Опекун с близняшками не созванивались, а только лишь писали сообщения.
— Какая к чертям Чкаловская! — подскочил на сиденье парень. — Они что, на Курском? — вообще-то он ехал на Казанский. Просмотреть бы, что написала девчонка в сообщении два дня назад, но смысл!
«Не ждите. Я в пробке», — набрал он и принялся оглядываться по сторонам на предмет того, где бы тут безболезненно развернуться.
Домой вернулся только часам к десяти вечера. Было уже темно и тихо. В доме горел только дежурный свет холла. Отомкнув калитку ключом, открыл ворота и заехал машиной во двор. Подошел к вольеру с материным любимцем Тайсоном — огромным кобелём среднеазиатской овчарки. Тот тут же поднялся, завилял хвостом и тихо жалобно заскулил.
— Потерпи, — оттолкнулся от прутьев Иван. — Скоро выпущу.
Иногда возле порога хозяина встречала кошка по кличке Дрю, которую он подобрал здесь недалеко, возле какого-то подъезда. Но не сегодня.
Дверь в дом оказалась не заперта.
«Ну, начина-а-ается», — протянул про себя Беспалов.
В коридоре и холле тихо и безлюдно. Парень снял ботинки, всунул ноги в домашние шлёпанцы и прошел в своё крыло, где располагались спальни хозяина и хозяйки дома, соединённые небольшим коридором и ванной комнатой.
Именно из неё
Он хотел опять сказать «начинается», но процедил сквозь зубы только короткое, но ёмкое:
— Ф-ф-фак.
На ходу устало вытаскивая рубашку из брюк, прошел в спальню матери, которую облюбовал для себя. Иван Беспалов никогда не носил джинсов. То есть, вообще. У него их даже в гардеробе не имелось. Только костюмные брюки на ремне и рубашки любого цвета кроме желтого.
Успел переодеться, когда звук воды оборвался. Ваня прошел в коридор и встал ровно напротив двери ванной, скрестив руки на груди и засунув ладони в подмышки.
Дверь распахнулась, расширив полосу света, и оттуда вышло нечто с тюрбаном из полотенца на голове.
— Почему дом не запираете, — ровным голосом поинтересовался Иван.
— И-и-и-и! — завизжало нечто и ринулось обратно в ванную. Но тут же показало нос.
Парень хлопнул рукой по включателю, и в коридоре стало светло.
Он так и думал — личико бледной моли с мокрыми ресничками и широкими от ужаса глазами, кажется, зелёными. Существо худое как велосипед. Казалось, тюрбан вот-вот перевесит и опрокинет.
— Это Марго уходила и не закрыла.
А голосок. Боже. Когда «его» в последний раз кормили?! Вот и отпускай детей в «голодающее Поволжье».
Только, воч? Воч из ши сейн?
— Что? Ушла? Как ушла? Куда ушла? Там же темно!
«Кстати, если ушла Марго, то значит передо мной Арина. Ну, слава яйцам, хоть что-то».
И это действительно была она, которая посмотрела на своего опекуна, как на инопланетянина.
— Она всегда так ходит, — несмело повела острыми плечиками под халатом. — У них иногда занятия до темна. Особенно зимой.
Иван нахмурился и сделал руки в брюки. «До темна» и «Допоздна» и все остальные производные из этих положений, его абсолютно не устраивали. Это подрывало систему контроля и расшатывало фундамент спокойствия.
— А где она учится? — Он не знал даже этого.
— В училище Лавровского, — сгребла полы банного халата почти у горла Арина.
— А ты почему в этой ванной? — нажала парень интонациями.
— Дак там… — она повела подбородком на противоположное крыло дома. — Не прибрано.
Да, в том крыле бардак остался ещё после обысков. Для себя здесь Беспалов убрал, что умел, а вот на большее энтузиазма не хватило.
— Звони своему клону… или клонихе, чёрт, короче, чтобы пулей летела домой. Немедленно!
— Эм-м-м, — затопталась девчушка. — Она за лето по балету соскучилась.
— Как появится, жду вас обеих на кухне.
— Может не надо?
— Надо.
Сидя у себя в комнате за Макбуком, он услышал девичьи голоса где-то минут через сорок. Когда они переместились на кухню, а потом затихли, Беспалов поднялся и двинулся туда.