И тени затмили свет
Шрифт:
– Интересная мысль, – Клем задумался, обрабатывая полученную информацию, – и я с нею согласен.
– Значит, ты на верном пути, – слабо улыбнулся я.
– На пути к чему?
– К познанию. К осознанию самого себя в этом мире, – плавным, спокойным голосом объяснил я. – Именно этим я и занимаюсь. Задаюсь вопросами, на которые пока, к сожалению, ещё не нашёл ответов.
– Но теперь у тебя есть я, – парень большим пальцем показал на себя. – Вместе мы с можем что-нибудь да найти. С чего начнём? Может, нам поможет мистика?
– Её нет.
– И всё? – подождав
– Благодарю, – коротко кивнул я. – А что говорить на счёт мистики? Её нет и нет. Да, в нашем городке многие верят в мистику, но я к ним не отношусь. И тебе не желаю.
– Почему же? – было видно, что Клему очень любопытно. И обидно. Это читалось в его глазах.
– Верить – значит надеяться. А надеются только слабые люди, которым не на что опираться, которые не могут сами что-то сделать и думают, что всё как-то само собой сложится. Причём тут мистика? А при том, что человек, чаще всего, надеется на чудо, на что-то из ряда вон выходящего, а значит, на нечто мистическое. Я считаю, что мистики не существует. Есть только реальный мир, законы физики и определённое предназначение как каждого предмета, так и каждого человека. Ничего такого сверхъестественного не может существовать, потому что в нём нет смысла. Смысл можно и нужно найти в реальности, а не в том, чего нет.
– Ты так уверен? – скептически спросил молодой человек, недовольно сверкнув взглядом. – Я с тобою не совсем согласен. Мне кажется… Что всё-таки что-то странное существует в нашем мире.
– Или в нашем городке, – холодно заметил я, не желая менять своё мнение. – Потому что только в Сандерелисе люди столь радостные, наивные и глупые.
– Ну… – Клем слегка смутился, видимо, тоже не желая со мной соглашаться. – Я не знаю. Я слышал, что тех людей, которые верят в мистику, называют… Эм, вроде как десептиками.
– Да.
– Ты знаешь об этом? – он улыбнулся, как маленький ребёнок.
Я кивнул, изнутри весь напрягаясь. Было такое чувство, словно сейчас что-то произойдёт. Что-то такое важное для моей жизни.
– А много ли таких… Десептиков? – с интересном спросил парень. – Много ли из нас верят в мистику?
– В нашем городке особенно много, – равнодушно ответил я. – Но если не веришь, спроси, – и кивнул подбородком в сторону класса.
Клем широко улыбнулся, с каплей хитрости в бирюзовых глазах, и, подойдя к первой парте, вдруг прыгнул на неё, чуть ли не упав, тем самым привлекая к себе много внимания. Точнее всех одноклассников. Мурашки пробежали по коже, сердце стало набирать темп. Мне совершенно не нравилось то, что сделал этот новенький.
– Эй, народ! – с улыбкой на лице позвал Клем, поправляя свой коричневый вязаный свитер. – Сколько из вас верят в мистику?
– Ты дурак?
– Ты что творишь?!
– Я верю! Я видела её!
– Да, я тоже!
– А я нет! Это всё полный бред!
– Согласен!
Из разных уголков класса послышались крики,
Забавная ситуация. Смешно.
– Тише, народ! – воскликнул Клем, поднимая руки и призывая к спокойствию. Как ни странно, его почти все послушались. – Я считаю, что каждый волен выбирать: верить ли ему в мистику или нет. Наш город иногда кажется не совсем простым, отчего и складывается ощущение, что в нём обитает некоторая мистика. Некоторые утверждают, что видели нечто странное. Но я хочу сказать, что… Эм, называть десептиками тех, кто верит в мистику, грубо и неправильно.
– Да! – закричали одна половина класса.
– Нет! – возразили другие.
Третьи вообще молчали и не понимали, что происходило. Наверное, к ним относился и я, потому что тоже не до конца понимал, зачем Клем устроил всё это представление. Он явно был умнее всех остальных, раз понимал мои слова и соглашался с ними, но что-то никак не давало ему пробиться сквозь стену стадной тупости.
Люди ведь чем-то похожи на стадо. Одинаково мыслили. Одинаково спорили. Ругались. Возмущались. Шли за кем-то, верили в кого-то. Как бараны, которым не хватало своего личного «я», поэтому они решили совместить их всех.
И избежать реальности.
– А кто придумал вообще про десептиков? – спросил Клем, всё так же стоя на парте и смотря по сторонам. – Кто придумал десептизм?
Резкая, неожиданная тишина наполнила класс. Казалось, всё затихло даже в коридоре, где обычно бесились младшеклассники. Казалось, весь мир оглох. Пух! – и никто больше не слышал. Не дышал, не чувствовал, не мыслил.
Тишина.
Которую я прервал.
– Это я придумал.
II: И разум покорил веру
Тем, кто верит, доказательства не нужны. Для тех, кто не верит, доказательств не существует.
Стюарт Чейз
Мне повезло. Удивительно, но это так.
В следующую секунду прозвенел звонок, который спас меня от расспросов и негодований Клема. Не думал, что мне когда-нибудь не захочется отвечать на чьи-либо вопросы. Обычно я с охотой отвечал, но не так часто у меня вообще что-либо спрашивали. Все боялись, что я сейчас как открою рот – так и не закрою его.
Никто не хотел спастись от своей темноты.
Как печально. И забавно одновременно.
В класс вошла учительница со стопкой бумаг в руках. Всем тут же стало ясно – контрольная работа. Женщина объявила, что тот, кто напишет, может идти домой, потому что был уже последний урок. Это меня даже порадовало. В голове появился план: быстрее написать и скорее уйти, чтобы не разговаривать с Клемом до завтрашнего дня. Это был мой шанс заранее продумать речь и всё ему объяснить. Завладеть его наивностью, передать ему свои идеи, найти себе помощника.