И тогда мы скоро полетим на Марс, если только нам это будет нужно
Шрифт:
– Опять новая книга! Зачем ты их всё покупаешь? Только деньги тратишь. Как будто тебе нечего купить более важного!
Ну, не понимает меня мама, что Deutsch мне действительно будет нужен! После этого упрёка я решил поберечь свои и мамины нервы от разборок с ней из-за приобретения мной книг по немецкому. Я перестал их оставлять в комнате на видном месте: клал наверх секретера или книжной полки или запихивал в просторный карман своей парашютной куртки, всегда висевшей в предбаннике моей комнаты.
А читал я книги по немецкому не только дома, но и на работе в обеденный перерыв или ещё в какой перекур-перерыв, и по дороге на работу-домой. Так что при чтении руки мои чистыми бывали не всегда, отчего в некоторых моих книгах по немецкому, которые я особенно любил повсюду таскать с собой, образовывался резкий контраст
И вот однажды в январе 2002 года я оставил у себя в комнате на видном месте один недочитанный Толковый словарь (он в самом деле называется Толковым). Этот словарь был уже изрядно обшарпан, и поэтому я не боялся, если на него обратит внимание мама - я уверенно смогу сказать, что это не свежая моя покупка, а давняя, типа: "Смотри, мама, какой зачитанный этот словарь!" Итак, Толковый словарь лежит на видном месте, неспрятанный, и мы с Улей играем в карты. Заходит бабушка Эля (моя мама) за чем-то. И вот она замечает Толковый словарь (А ведь я давно уже не оставлял на виду книг по немецкому!). И мама говорит:
– Опять купил!..
И тут неожиданно за меня заступается Уля, которая будучи наблюдательной, видать, уже видела меня за чтением этого Толкового словаря:
– Да что ты, бабушка! Эта книга старая: я давно уже видела её у Лёши!
Моя мама поверила Уле и молча покинула нас, так что ссылаться на грязные страницы и обтёртую обложку как доказательства нен'oвости книги в этот раз мне не пришлось. Придётся в другой. И хорошо, что мама не догадается открыть титульный лист с традиционным указанием на нём года выпуска книги. Текущего года выпуска.
* * * (Звёздочки 58)
В апреле я бросил работу подсобным рабочим в типографии. И устроился на кое-какой завод. Не учеником. По объявлению в газете, где обещалось обучение в процессе работы и указывались зарплаты на первое время и после обучения, не ахти какие большие, но всё же. Проходит первый месяц моей работы, и мне на заводе выплачивают совсем не ту зарплату, которую обещали, а м'eньшую. Объясняют, что бухгалтерия не успела пересчитать зарплату по-новому, и говорят, что в следующем месяце уже точно она будет пересчитана, то есть обещают выплатить заявленную в газете сумму. Ну что ж, я верю (А что ещё мне остаётся верить?) - не увольняться же!.. Отрабатываю июнь - опять не подняли до обещанного! Ну что тут делать?! Чтобы понять, почему я остался работать ещё на один месяц, и последний, то есть июль, перескочу с описания своей трудовой деятельности на тему размена Кристины, вот уже кажущуюся вечной.
Где-то
– я не знаю) Ольги Ефимовны, чтобы оставшуюся после него жилплощадь включить в цепочку квартирных разменов-продаж в целях разъезда нас по разным комнатам и квартирам с Сапёрного. И с нашим отцом мы, его дети и бывшая жена, ничего не могли поделать, как-либо повлиять на него, и просто разводили руками. Представь, мой читатель, состояние наших умов: мы ждём, желаем скорейшей смерти неизвестного нам человека ради собственной счастливой жизни.
И вот, летом 2002 года отец, наконец, даёт отмашку приступить к размену. Но, как мне кажется, отмашка не была приурочена к чьей-либо смерти - мы бы, наверное, узнали об этом. Так что для меня остаётся загадкой, что же именно повлияло на отца так сильно, что он, розовоочкастый, наконец, надумал разменивать Кристину сейчас же. Отец пожелал в качестве посреднической организации выбрать не какое-либо из агентств недвижимости, которых в Городе пруд пруди, а Ленгоржилобмен, теперь, наверное, называющийся без приставки "Лен-", расположенный как и прежде у Сенной. Я, папа, мама, Полина и Уля, которую не с кем было оставить, то есть все, прибыли на Сенную для заключения договора с Горжилобменом о Кристине. И снова начались смотрины нашей Кристины. Но желающих посмотреть её находилось мало. Всё!
– время упущено. Да и всем агентствам недвижимости Города Кристина давно уже известна. И работающий с ней наш агент от Горжилобмена был взбешён только зря потраченным им временем на неё: наорал на нас с мамой и даже как-то угрожал. Вот она какая у нас, Кристинка-то!
И теперь тебе, мой читатель, будет понятно, почему я остался третий месяц работать на заводе: оставаться без работы/зарплаты и тратить время на поиск новой работы в период размена-продажи Кристины мне не хотелось. Но доработать июль до конца мне было не суждено. Вот по какой причине. Одна производительная машина вечно ломалась, и старые уважаемые начальством рабочие не хотели на ней работать. Но продукция этой машины ведь оставалась нужна! И начальство предложило перейти мне с тех агрегатов, на которых я работал согласно уговору при устройстве на работу, на эту часто простаивающую из-за поломок машину. А на заводе сделка, то есть сдельная оплата труда. И я не дурак как и старые рабочие, чтобы соглашаться работать на самортизированной машине - на ней не заработаешь из-за поломок-простоев. Что тут было, когда я высказал начальству свой обоснованный отказ перейти на экономически невыгодное для меня рабочее место у машины-развалюхи! Начальник цеха, в былые времена секретарь заводского парткома, после громкой ругани тихим голосом и глядя мне в глаза произнёс как заговорщик:
– Если не согласишься перейти от агрегатов к этой машине, то я найду к чему придраться в твоей работе! Ты уж поверь мне, я в этом деле мастер! Я могу даже что угодно придумать про тебя - и мне поверят, потому что меня здесь все уважают. Я не позволю тебе остаться у агрегатов! Слышишь! Бойся меня: я тебе ТАК могу трудовую книжку разукрасить!, что тебя потом уже никуда больше не возьмут!
Услышав такое пришлось мне немедленно увольняться по собственному желанию, пока не вписали мне в трудовую книжку неприличной причины увольнения.
...Но раз наш отец взялся за размен Кристины, то уж взялся. Выяснилось, что крупным агентствам недвижимости наша давно известная им квартира неинтересна. Им легче совершить десяток разменов-продаж безгеморройных квартир и цепочек из них, чем разменять-продать нашу Кристину с большущим геморроем. Поэтому нам пришлось обратиться в мелкое агентство недвижимости, которое с радостью бралось за любую квартиру, невзирая на предстоящие сложности в работе с ней, лишь бы в случае успешной сделки получить свой с потом заработанный процент. А процент в деньгах от такой большой квартиры как наша (напоминаю: 137 квадратных метров) был таким большим, и поэтому таким привлекательным, что мобилизовал это наше мелкое агентство на трудовые подвиги в поисках всех необходимых звеньев для цепочки обменов-разменов-продаж различных жилплощадей в Городе, в том числе и нашей Кристины.