И в болезни, и в здравии, и на подоконнике
Шрифт:
Говард подумал, что Манкель мог бы взять ее под мышку и унести туда, откуда взял. Так было бы лучше для всех – и для Паттерсона, и для Ругер, и для самого Манкеля.
А Делайла Ругер набирала разгон, как выходящий на взлетную скорость «Локхид-Мартин».
– …у вас отличные результат. Я думаю, это то, что нам нужно. Вы идеально подходите, мистер Паттерсон.
– Для чего подхожу?
– на лице у Стэна пылали алые лихорадочные пятна, отчего казалось, что парень не очень здоров. Что, в общем-то, было правдой.
–
Манкель дернулся, будто ему шокером в задницу долбанули, но промолчал. Прям как Тибет во Второй мировой – высокий, нейтральный и бесполезный.
Говард почувствовал нарастающее раздражение. Эта самодовольная идиотка в кретинской футболке распахнула Паттерсону двери в пиздец – и даже не понимала этого. Не хотела понимать.
Правда, Паттерсон еще не согласился. Все-таки тоскующий за рулем водитель – совсем не то же самое, что суровый боец с автоматом наперевес. Может, парень откажется, и проблема исчезнет так же стремительно, как появилась.
– А… - Паттерсон запнулся, дернул подбородком и нервно облизал губы. – А что надо делать? Мэм.
Говард затаил дыхание.
– В основном вы будете возить меня из точки А в точку Б и ждать. Сопровождать во время пешего передвижения. При необходимости защищать, но это вряд ли. Честно говоря, все будет очень скучно – предупреждаю сразу. Но если возникнет угроза – мне нужен человек, на которого можно рассчитывать.
Глаза Паттерсона вспыхнули, и надежды Говарда осыпались с хрустальным тихим звоном. Он согласится. В такой ситуации и после этих слов – Паттерсон согласится на что угодно. Хоть жопой на муравейник сесть.
Нужно было остановить его, остановить Ругер, развернуть этот безумный поезд, который вдруг полетел под откос прямо с ровнехонькой колеи. Говард громко откашлялся.
– Мэм. Вы не помогаете.
Мисс Ругер улыбнулась ему – очень нежно и очень фальшиво.
– Вы полагаете?
Вид у нее был до крайности самодовольный. Говард почувствовал неодолимое желание зайти с тыла и пнуть самодовольную сучку прямо в обтянутый брюками зад.
– Я это знаю. Вы думаете, что совершаете хороший поступок, но Паттерсон к этому просто не готов.
– О да. Конечно. У него же на заднем дворе окоп.
Остывший было Паттерсон снова пошел красными пятнами, будто ему плеснули в лицо кипятком.
– Я… Мэм, это просто… просто…
– Просто окоп. Да, я уже в курсе.
– мисс Ругер качнулась с пятки на носок и смерила его оценивающим взглядом.
– Какой длины ваш окоп, мистер Паттерсон?
Красный цвет на
– Семь футов. Мэм.
– Длина?
– Тринадцать футов.
– А глубина? – вид у Делайлы Ругер был до крайности заинтересованный.
Паттерсон переступил с ноги на ногу.
– Это окоп, мэм. Примерно вот так, - он провел ладонью на уровне груди. – Футов пять, наверное.
– За сколько вы его выкопали?
– Не знаю. Часа за четыре. А что?
– Вот! – мисс Ругер развела руки в классическом жесте «что и требовалось доказать» – Мистер Паттерсон вырыл яму объемом 455 кубических футов всего за четыре часа. Это великолепный результат. Не думаю, что кто-нибудь из присутствующих сможет его превзойти.
Сраженный внезапным умозаключением, Говард вытаращил глаза. И Шепард вытаращил глаза. Даже Паттерсон вытаращил – хотя уж он-то должен был знать объем собственного окопа. И только Манкель смотрел на Делайлу Ругер со счастливой безмятежностью буддийского монаха.
– Ну так что? Вы согласны? Или мы ищем другого кандидата?
– Да, мэм. Согласен. – Паттерсон покосился на Говарда, криво улыбнулся и вздернул подбородок. – Куда мне приходить?
Глава 3
Петер Манкель молчал, пока они спускались по лестнице. Молчал, когда шли по длинному гулкому коридору. И даже на пороге офиса он все еще молчал. Но когда Делайла и Петер отошли на две сотни футов…
– Делл! Ну еб же твою мать! У меня просто слов нет! Это что, нахрен, было?
Делайла молчала и стремительно шагала вперед, прорубая толпу, как атомный ледокол – арктические льды.
– Делл! Не делай вид, что ты внезапно оглохла!
– Петер поймал ее за плечо, разворачивая к себе. – Изволь объясниться.
Делайла стояла молча и остервенело сопела. Петер терпеливо ждал. Нью-йоркская полуденная толпа текла мимо них по улице, густая, как гороховая похлебка. Время от времени кто-то врезался Петеру в спину и возмущенно вскрикивал – а потом осознавал габариты препятствия и молча исчезал.
– Ну? Надышалась? Может, поговорим?
– Может, - дернув плечом, Делл сбросила его руку. – О чем?
– Какого хера тебя нахлобучило?
– Что?! – возмущенно возопила Делл, подавилась слюной и глухо закашлялась. Отдышавшись, она продолжила – но уже на полтона тише. – Ты это серьезно? Без шуток? Ты видел всю эту хрень? Да этот самодовольный хрен просто размазал его! С дерьмом смешал! Парень подходил на сто процентов – а его оттаскали за шкирку, как щенка, только потому, что…
– Потому что у него на заднем дворе окоп. Действительно, какая мелочь. Такое с любым может случиться, - получив очередной тычок в спину, Петер вдруг осознал, что стоят они ровнехонько посередине тротуара, и, вздернув Делайлу за шкирку, переставил на несколько футов вправо.