И восходит луна
Шрифт:
Подняв из воды здоровенного розового осьминога, который тут же оплел его руку своими щупальцами, Фэл выкрикнул:
– Вот их родственники! Вот с кем они должны были спариваться! Вот кто они на самом деле. Они могут сколько угодно обманывать нас своим человеческим видом, однако мы знаем, кто они есть!
Грайс вспомнились щупальца Дайлана. Надо признать, они производили намного более чудовищное впечатление, нежели безобидные щупальца осьминога с присосками.
– Дрянь!
– выругался Фэл, а потом добавил слово покрепче, когда осьминог едва с него не упал.
– Сегодня я хочу принять наших доблестных братьев и сестру. Наш поход за миром еще не начался, но наше воинство уже набирает силу.
Аймили, Лаис и Ноар шли сквозь толпу, и она расступалась. Вовсе не так, как сегодня перед Аймили. Уважительно, доброжелательно. Как только они, знакомые и такие незнакомые, вышли на сцену, люди стали аплодировать, и Грайс присоединилась к ним. Лайзбет стояла спокойно, сложив руки на груди.
– Всегда так, - сказала Лайзбет.
– Сейчас будет очень тупо.
– А что ты вообще здесь делаешь, если тебе все не нравится?
– Я - ныряльщик.
– Что?
– Ищу жемчужины.
– Для чего?
Лайзбет засмеялась.
– Если твоя семья и научила меня чему-то, так это тому, что вы - повсюду.
Фэл тем временем с большим трудом уложил осьминога на стол.
– Я хочу, чтобы вы победили врага. По крайней мере, символически.
Фэл перехватил армейский нож и с размаху отрезал осьминогу щупальце. Он взял еще извивающуюся конечность и погрузил в рот. С трудом, сглотнув, он сказал:
– Действуйте.
Лайзбет прошептала Грайс:
– Думаю, он латентный гомосексуалист.
Грайс прикрыла рот рукой, чтобы не засмеяться.
– Или латентный любитель морепродуктов.
Ноар взял осьминога покрепче, схватил у Фэла нож и быстро отрубил второе щупальце. С видимым отвращением он смотрел, как осьминог извивается. Люди следили за ним с замиранием сердца и подлинным сочувствием.
– Не жди, пока он прекратит двигаться, - с нажимом сказал Фэл. Ноар открыл рот и взял щупальце. Он раскусил его, и на губах его остались капли голубой крови. Это потому, что у осьминога вместо гемоглобина, гемоцианин.
Люди завизжали от восторга. Интересно, они все тут ели сырые щупальца?
– А ты делала такое?
– спросила Грайс. Лайзбет хмыкнула:
– Ага. Я была маленькой и глупой. Фу.
Следующей была Аймили. Она легко рубанула щупальце. Осьминог извивался. Ему, бессловесной твари, было больно, но он даже писком не мог поведать об этом. Весь столик был в его голубой крови.
Аймили легко проглотила щупальце. Грайс задумалась, было ли у нее впечатление, будто она глотает кусок своего далекого родственника. Аймили проглотила щупальце даже не прожевав. Вид у нее был абсолютно невозмутимый. Может, Дайлан проворачивал с ней что-то подобное, с него бы сталось.
Следующим щупальце отрезал какой-то невзрачный паренек. И выступление его тоже ничем не запомнилось, он молча, нервно отрезал щупальце и запихнул его в рот, быстро проглотив.
Подошла очередь Лаиса.
– Слушайте, ну мне жалко животинку. Это ж не бог.
Грайс
– Ну ладушки. Меня сейчас стошнит.
Лаис вздохнул, посмотрев на осьминога, как на старого друга. А потом принялся отрезать щупальце. Наверное, он слишком осторожничал, потом что осьминог обхватив его оставшимися конечностями и, наверное, укусил или что там делают осьминоги. Лаис заорал, смешно запрыгал с осьминогом на руке.
– Да руби!
– нетерпеливо сказала Аймили.
Лаис вернулся к осьминогу, на этот раз совершив более успешную попытку, Лаис остался с маленьким, извивающимся щупальцем. Его щенячьи глаза выражали отчаяние. Он взял в рот щупальце, и Грайс видела, как его кончик упирался в щеку Лаиса. А потом его стошнило. Лаис стоял на коленях, заходясь в спазматическом кашле. В луже "Блейзера" плескалось отрезанное щупальце.
– Такое хоть раз, но на каждом посвящении бывает, - холодно сказала Лайзбет. Фэл с брезгливостью обошел стоящего на коленях Лаиса, а потом сказал:
– Добро пожаловать! Теперь вы - Охотники!
Грайс смотрела на Лаиса, с отвращением вытиравшего рот, и подумала, что в таком случае слово "охотники" является синонимом слова "придурки".
Они спустились со сцены, и Грайс услышала, как Лаис громко убивался о том, что мог бы лучше.
– О да, - сказала Аймили.
– И намного. Но ты все равно - мой герой.
– Круто. Но это был полный отстой.
– Так отстойно, что просто дух захватило, - засмеялся Ноар.
– Эй, Джэйси!
Грайс не сразу поняла, что обращаются именно к ней, а когда поняла, то обернулась слишком резко.
– Теперь пойдем к Чэрли.
– Чэрли?
– спросила Грайс.
– Он здесь вроде как главный. Надо тебя ему показать.
– Я думала, что главный - Фэл.
– Ребята, которые тебя привели?
– спросила Лайзбет. Она им улыбнулась, улыбка вышла теплой.
– Да, - сказала Грайс.
– Без них я бы не узнала про это место. И вообще они много мне помогают.
Грайс на бегу попрощалась с Лайзбет, потому что Аймили уже тащила ее за руку. Лайзбет смотрела на нее долго и очень пристально.
Они вышли через черный ход, к пожарной лестнице, и Аймили принялась подниматься по ней. Грайс обернулась. У Лаиса в руках был стаканчик с дешевым виски, призванным возместить утраченный «Блейзер», Ноар подталкивал его в спину.
Наверное, в месте, где полно пьяных, они не вели себя слишком уж подозрительно. Они лезли по пожарной лестнице, и никто из курящих внизу, не обращал на них внимания. На пятом этаже, когда земля была уже достаточно далеко, чтобы кружилась голова, Аймили залезла в одно из давно лишенных стекла окон. Она помогла Грайс, которая невероятно боялась упасть, и представляла, как отпустив перила, кубарем летит вниз, и остается лежать на асфальте, пока из головы ее вытекает кровь.