И возмездие со мною (Человек боя)
Шрифт:
Джехангир посмотрел на часы и вызвонил Тимергалина.
— Салют, Умар, не спишь?
— Я знал, что ты позвонишь, Мстислав. У тебя неприятности?
— С чего ты взял?
— Вижу твою ауру с дырой в куполе. И цвет ее мне не нравится.
Возможно, это некорректирующее воздействие, возможно болезнь. Остерегайся энергоинформационных контактов, пользуйся ееми, как я тебя учил.
Мстислав Калинович хмыкнул, вспоминая значение упомянутого термина.
Ееми означало умение читать намерение по выражению лица противника.
— Не хочешь совершить со мной небольшое и не очень приятное путешествие?
— Куда?
— В Брянскую губернию.
— Я догадываюсь, в Район Жуковских лесов. — Голос в трубке сумел донести эмоции хозяина, и Джехангир явственно увидел перед собой темное, рябоватое, аскетически худое и выразительное лицо экстрасенса с пронзительными черными глазами ясновидца. — Когда?
— Завтра в шесть я пришлю за тобой машину.
— Хорошо. — после секундной заминки согласился Тимергалин, и трубка замолчала. Он никогда не пытался увильнуть от поручения, объяснить нежелание выполнять задания Мстислава Калиновича отсутствием свободного времени, которого у него действительно было мало, либо нездоровьем и плотным графиком работы, он всегда соглашался и никогда потом не пенял Джехангиру, что тот оторвал его от дел. В принципе это был единственный друг Мстислава Калиновича, по жизни и характеру просто отрицающего дружеские связи. Наверное, он догадывался или даже знал, чем занимается Джехангир, но никогда не спросил об этом напрямую и не упрекнул генерала в его связях с государственно-криминальной структурой, которой по сути являлся Реввоенсовет, опирающийся на собственную армию — Российский Легион, собственные финансовые институты типа «Омегабанка», собственные территории, системы связи, лаборатории и каналы получения секретной информации от МВД, ФСБ, ГРУ и других спецслужб. Недаром Тимергалин любил повторять, что в России существует лишь одна по-настоящему оперативная спецслужба, а именно — мафия. РВС был мафией, только более высокого уровня, чем организованная отечественная преступность.
***В Брянском аэропорту Джехангира и Тимергалина с их командой из десяти человек встречал лично Дубневич, понимавший, что независимо от обстоятельств большая часть вины за происходящее в регионе лежит на нем. И хотя Мстислав Калинович не кинул в его адрес ни одного упрека, полковник чувствовал раздражение и недовольство генерала, стараясь вести себя скромно и предупредительно. Он хорошо знал, чем заканчиваются инспекционные вояжи командующего Российским Легионом.
Тимергалин в свою очередь незаметно, как умел делать только он один, наблюдал за Дубневичем и его окружением, чтобы потом наедине с Джехангиром дать ему свои умозаключения и оценки.
Из аэропорта они поехали сначала в штаб округа, потом посетили одну из баз Легиона в Унече, которой Дубневич гордился, как частью с образцовой дисциплиной и подготовкой. База действительно производила неплохое впечатление. Она имела суперсовременное вооружение, стрелковое и тяжелое, новейшие вертолеты и боевые машины, и могла передислоцироваться или прибыть к месту назначения в любую точку страны за считанные часы, то есть не хуже любой государственной бригады быстрого реагирования.
— Мы собираемся воевать? — поинтересовался Тимергалин у Мстислава Калиновича, когда они на короткое время остались одни.
— Пока нет, — ответил Джехангир, понимая чувства Умара Гасановича. — Однако революции без крови почти не бывают. Эта сила — гарант нашего будущего успеха.
— Президент знает о существовании Легиона?
— Скоро узнает. Пусть тебя не волнуют такие пустяки, да и проблемы РВС тоже.
— Зачем ты взял меня
— И для этого тоже, — признался Мстислав Калинович. — Но больше для другой цели, чтобы ты проанализировал поведение и психические отклонения некоторых людей.
— Полковника Дубневича?
— Как он тебе показался?
Тимергалин усмехнулся. Одетый во всем черное, не боящийся ни жары, ни духоты, ни холода, он напоминал черного колдуна, мага, каким его изображали многие современные художники, вот-вот готового превратится в гигантскую хищную птицу.
— Полковник не простой человек. Умен, хитер, явно занимается какой-то системой поддержки здоровья, в том числе психического, обладает природной защитой… и метит в генералы.
— Ну, это я знаю, — в свою очередь усмехнулся Джехангир. — Как говорится, плох тот солдат, а тем более полковник, который не хочет стать генералом. Меня интересует, не скрывает ли он что-либо от меня? Не ведет ли двойную игру?
Тимергалин покачал головой.
— Так глубоко я не вижу, но судя по цвету ауры и пульсации чакр он многоэтажен и способен на любой сюрприз.
— Спасибо, Умар, именно это я и хотел услышать. Что ж, здесь нам больше делать нечего, ясно, что база готова выполнить любой приказ… полковника Дубневича.
Позавтракав, команда Джехангира села в вертолет и в десять часов утра прибыла к «Объекту No2» в Жуковских лесах. Через минуту выяснилось, что захваченный накануне вечером в деревне Ковали полковник Крутов бежал.
ЖУКОВСКИЕ ЛЕСА
КРУТОВ
Он блуждал в этом странном мире без ориентиров уже целую вечность, не ощущая своего тела, не видя ничего, кроме серого тумана, в котором то протаивали черные дыры и тоннели, то вспыхивали редкие злые синие звезды.
Одна из этих звезд больно уколола глаза, и с этого момента началась медленная трансформация окружающего пространства, сопровождавшаяся возвращением телесных ощущений.
Туман поредел, засветился перламутром, в нем появились и задвигались какие-то гибкомедленные пластичные тени, вдруг прорываясь к Егору и жаля его змеиными выпадами, отчего каждый раз в месте «укуса» разгорался пожар, плоть начинала тлеть, пузыриться, дымиться и таять, а боль вонзалась в глаза и в голову и на какое-то время отключала и без того мутное сознание.
Затем туман рассеялся окончательно, Крутов осознал себя лежащим на твердом шершавом бетонном полу, совершенно разбитым, больным и старым. Тело казалось пластом рыхлого снега, а голова — пустым мыльным пузырем, готовым лопнуть от дуновения ветра в любой момент; голова была буквально высосана каким-то чудовищным пылесосом и в ней ворочалась лишь одна вялая агонизирующая мысль: ты труп, парень… ты труп… Мысль изредка пробивала сферу эмоций и тогда на голову обрушивались, как струи воды из-под душа, чувства безысходности, тоски и отчаяния.
И все же Егор нашел в себе силы задавить почти все негативные ощущения и мысли и, напрягаясь до тошноты, встал сначала на четвереньки, а потом на ноги.
— Молодец, полковник, — раздался чей-то скрипучий знакомый голос, — быстро адаптируешься к двойному раппорту.
Одна из змеевидных теней, «жаливших» Крутова, оформилась в человека с неприятным бледным морщинистым лмцом, держащего шприц, и тотчас же у Егора сработал стереотип аварийного поведения, автоматически повышающий тонус и переводящий организм в состояние предбоевого подъема: он узнал этого человека, встреченного «мстителями» Панкрата Воробьева в облике инспектора ГАИ.