И возмездие со мною (Человек боя)
Шрифт:
— Кто Это? Спросили, что за шум поднялся в зоне? Почему он выезжал с таким музыкальным сопровождением?
— Сейчас спросим.
Егора перевернули, рывком поставили на ноги, он попытался заслониться рукой от луча света и услышал изумленное восклицание:
— Крутов?! Мать твою!.. Так это ты устроил переполох?!
— Ираклий… — пробормотал Егор, узнав наконец голос магистра Ордена чести. Ного его подкосились, и он едва не упал, поддержанный под локоть кем-то из подчиненных Федотова.
— За ним погоня, товарищ полковник, — вынырнула
— «Нива», бээмпэшка и четыре мотоцикла.
— Уходим!
Егора подтолкнули в спину, усадили в кабину джипа, и машина понеслась в темноту, не включая фар и габаритных огней, как стрела, выпущенная из арбалета. Видимо, за рулем ее сидел филин, прекрасно видящий в темноте.
Вскоре она была далеко от места прорыва Крутова из зоны, свернула на проселочную дорогу. И тут Егор вспомнил, что он очень слаб. В голове его поплыл звон, уши заложило, как при старте самолета, перед глазами завертелись цветные пятна, и на некоторое время он нырнул в омут беспамятства. Очнулся, когда джип выруливал на окраину какого-то селения.
— Где… мы?
— Оклемался, полковник? — тронул его за плечо невидимый спутник. — Это Жуковка. Держись, сейчас я тебя посажу в ванную и приведу в чувство.
— Мне… надо… в Ковали…
— Вот как раз там тебе и не стоит появляться. Сватов в первую очередь побежит искать тебя в деревне.
— Откуда ты знаешь Сватова?
Ираклий рассмеялся.
— Я же говорил, что у нас своя разведка.
— Для магистраа регионального отделения Ордена чести ты слишком много знаешь… товарищ полковник.
— Догадался? — Федотов подал руку. — Приехали, вылезай. Помочь?
Крутов с превеликим трудом выполз из машины. Перед глазами все расплывалось, мерцало и качалось, желудок стучался в рот, тянуло на рвоту, голова гудела, будто барабан. Его поддержали под руки, ввели в дом, свет больно резанул глаза.
— Падай.
Он послушно сел, почти рухнул, на топчан. Чьи-то заботливые, похоже — женские, руки стали расстегивать и снимать с него одежду, обувь, погладили шрамы на груди, и тут Егор поплыл, поплыл, медленно проваливаясь в зыбкое марево без мыслей и ощущений, уже не сопротивляясь, никого не видя и ничего не пытаясь понять.
— Сомлел полковник, — раздался чей-то гулкий соболезнующий голос.
— Они его взяли с помощью генератора, — отозвался второй. — Удивительно, что он еще нашел силы сбежать… Кстати, видели, что у него было с собой?
— Генератор?! Почему не доложили сразу?
— Некогда было.
— Тащите его сюда. Ну, и сукин сын, этот Крутов! Ну, и везунчик!
— Ферзь!
— Несите его в ванную…
Егора подхватили сильные руки, он вяло попытался встать на ноги, не смог и смирился. Вода в ванной на миг отрезвила его, заставила вспомнить реалии бегства и что в плену остались Елизавета и Панкрат, однако шум в ушах усилился и Крутов сдался убаюкивающему, обволокаивающему сознание, теплому блаженству окончательно…
МОСКВА
ВАЛЯГИН
Они
Грисберн, верзила баскетбольного роста в безукоризненном светлом костюме, с неизменной улыбкой, словно приклееной к лицу, обнял Валягина длинными руками, чис-то по-американски похлопал его по спине.
— Хорошо выглядишь, Винсент, почти как дипломат.
— Ты тоже выглядишь неплохо, Гарри, — ответил Валягин, — почти как президент. Что заставило тебя позвонить мне прямо из аэропорта?
— Я заказал столик для «парти», пошли, поговорим, — На русском языке Грисберн, выпускник Гарварда, говорил почти без акцента.
Ресторан имел отдельные кабинеты для особо важных персон, обставленные по последнему слову интерьерного искусства разных стилей и эпох, но американский советник предпочитал славянский стиль, точно так же, как он больше любил славянскую кухню.
Стол был уже накрыт, и вышколенная прислуга, тихая и незаметная, но мгновенно реагирующая на любой жест гостей, в течение минуты выполнила заказы на «царские кушанья»: молоки с хреном, черемшу квашеную, соленые и маринованные грибы, блинчики с икрой, лососину с маковым молочком, икряники, ксени, щучьи головы под чесноком, белужий скаб, тетерева и рябчики жареные, с луковым взваром, жареного гуся и баранину «по-императорски». Из напитков Грисберн больше всего налегал на водку, Валягин же отдавал предпочтение молдавскому коньяку.
Выпили, закусили, обменявшись традиционными пожеланиями, потом Валягин, несмотря на то, что кабинет был проверен на предмет наличия в нем подслушивающих устройств, включил «глушилку» — многодиапазонный радиозвуковой генератор шума, не позволяющий прослушивать разговоры даже с помощью лазерных сканеров, и откинулся на спинку кресла, громадный, уверенный в себе, сытый во всех отношениях, кроме отношения к власти, довольный миром и собой.
— Ну-с, господин советник, что произошло? Зачем понадобилась эта поспешная встреча?
— Это не у нас произошло, а у вас, — парировал американец. — Наши программы работают безупречно, мы ждем только ваших результатов. Но нам стало известно, что некоторые ваши объекты вышли из-под вашего контроля.
— Это какие же? — лениво поинтересовался председатель РВС.
— Например, «Объект No2».
Валягин глотнул водочки, зацепил вилкой кусочек лососиного балычка с лимоном, сказал с добродушным видом:
— Уважаю вашу разведку, дорогой Гарри, она как всегда на высоте.