И заблестит в грязи алмаз
Шрифт:
Завидев появившегося на крыше помощника сисадмина, бездельничавшие куряги от неожиданности резко замолкли и дружно обратили взоры на замершего от замешательства на месте коллегу, неуклюже пытавшегося спрятать за спиной увесистый пакет с запчастями.
– Сапог, ты че? После такого тяжелого совещания с нервяка закурить тоже решил? – шуткой нарушил наконец неловкое молчание один из бездельников с отдела сбыта.
Курильщики единодушно засмеялись над удачным подколом. Нефартовому фраеру же было совсем не до смеха. «Это все из-за того, что я сегодня с утра забыл по правильной
– Вы че здесь стоите, раздолбаи?! Сро-о-чно на совещание! Генеральный всех велел созвать для решения вопроса о производстве военных экскаваторов – опрашивают мнение каждого сотрудника! Всех уже опросили, только вы остались! Вас одних разыскивают все!
Мгновенно посмурнев, испугавшиеся убедительной лжи лоботрясы как по команде побросали сигареты и, обгоняя друг друга, рванули к лестнице. «Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу», – с облегчением подумал изворотливый врунишка и посмотрел в небо. Нигде не заметив очертаний коптера, Энвидий вытащил телефон и набрал Рязанову.
– Алло! Ну ты где там? – с беспокойством поинтересовался Сапог, дозвонившись.
– Йеп, дура, без паники, – успокоил соучастника Рязанов. – С вами, йеп, говорит командир воздушного судна авиакомпании «Жмых Airlines», рейс номер две двоечки, одна восьмерочка. Визибилити хорошая, а вот погодные условия ваще не найс, йеп: штормит ту мач и ветер лютует. Ориентировочное время прибытия в пункт назначения – одна минута.
– Слушай, мне щас вообще не до смеха как-то. Давай скорее, я уже на крыше стою. Жду тебя, – поторопил пилота Сапожников, не оценив не к разу использованный им юмор.
– Йе-е-еп, ну надо же, обиделся. Не до смеха ему. Все, уже на подлете. Ща буду, – проинформировал Амадеевич своего пребывавшего не в духе «наземного» второго пилота.
Энвидий присмотрелся и разглядел вдалеке приближавшуюся к нему едва заметную черную точечку. Даже с дистанции хорошо было заметно, что точку эту нещадно трясло из стороны в сторону поминутно усиливавшимся шквалистым ветром. На горизонте же между тем одна за одной появлялись черные тучи. Обстановка предвещала скорое начало дождя.
– Так, вижу тебя. Снижайся только когда будешь уже непосредственно над крышей, чтобы на подлете не заметил никто, – с земли скомандовал Эн.
– Принял, шеф. Понятное дело, не дурак. Выполняю, йеп.
– Трубку только не клади пока. Щас все сделаем сначала, привяжем. Мало ли что.
– Лан-лан-лан… Голова, ты ток это, йеп… не кипишуй.
Мгновение спустя беспилотник уже висел над крышей «РандомЭкса». Опустившись на уровень головы Сапожникова, БПЛА под управлением опытного КВС неподвижно завис в воздухе. Энвидий поднял пакет и крепко привязал его к шасси летательного аппарата. Под тяжестью ноши квадрокоптер ощутимо просел вниз, но героически выдержал возложенное на него жестоким эксплуататором тяжкое «железное» бремя и остался на воздушном плаву.
– Все, привязал. Можешь взлетать. Точно в таком же порядке: сначала
– Ну я ща поднимаюсь, отлетаю, йеп, а потом юзаю «полет домой», – подтвердил получение инструкций Родион, пояснив, что он намерен возвращать пепелац в точку взлета в автоматическом режиме с использованием заводской, встроенной в устройство функции.
– Все тогда, давай. Отзвонись, как долетишь и разгрузишь.
– Йе-е-еп, само собой, дура. Давай, иди воркай, заводчанин.
Сапог завершил вызов и умиротворенно улыбнулся, радуясь своей воровской удали. «Ну хоть где-то мне должно было повезти, правильно? Учитывая эти ужасные выходные», – справедливо поразмыслил неудачник, наконец-то прервавший череду фиаско. Какое-то время еще понаблюдав за лениво уплывавшим в даль дроном, он с чувством выполненного долга покинул крышу. Как ни странно, но, вопреки собственным ожиданиям, в душе его не было ни единого даже намека на хотя бы маломальские угрызения совести от содеянного.
Спустившись в коридор пятого этажа, Энвидий издали увидел в другом конце холла толпившихся у двери конференц-зала обманутых им коллег, которые стояли к нему спиной и не имели возможности его заметить. Еще не осознавшие обмана жертвы злого розыгрыша, отосланные им на выдуманный референдум по вопросу выпуска заводом новой продукции, видно, никак не могли решить, кто из них первым постучится и откроет дверь в помещение, извинившись при этом за опоздание на всеобщее голосование, сродни опоздавшим на урок школьникам. На цыпочках подкравшись к главной лестнице, Сапожников стал свидетелем того, как подколовший его работник отдела сбыта, похоже оказавшийся самым смелым из всех курильщиков, в конечном итоге переборол себя и, застенчиво постучавшись, трусливо приоткрыл дверь. Краем уха Сапог издалека расслышал его дрожащий неуверенный голос:
– Денис Марсович, извините нас, пожалуйста. Задержались по срочным делам. Мы по поводу производства военных экскаваторов – мы не возражаем. Наоборот, только за.
Загоревшись желанием подслушать завязавшийся комический разговор и узнать его развязку, приколист спрятался за углом так, чтобы подставленные им сослуживцы не могли его видеть, но чтобы он сам вместе с тем мог слышать слабо доносившийся до него диалог.
– Прошу прощения? – отказываясь что-либо понимать, запросил у подчиненного разъяснений директор, неописуемо поразившийся такому безмерно странному поведению.
– Ну, как… Ну, мы это… проголосовать пришли тоже… – объяснился служащий.
– Проголосовать? – вновь изумился босс. – Стоп, стоп, стоп. Ничего не понимаю. А с чего вы вообще, собственно, взяли, что кого-то интересует ваше мнение в этом вопросе?
– Э-э-э… – растерялся введенный в заблуждение менеджер низшего звена, – нам помощник системного администратора сказал, что вроде как всех подряд опрашивают. Что, мол, только у нас одних вот осталось мнение собрать, и что нас все разыскивают поэтому…