И занавес опускается
Шрифт:
17 марта 1906 года
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Шип-Медоу, Центральный парк.
— Я помню, что вы любите выпечку с миндалём.
Изабелла подняла на меня удивлённый взгляд. Я присел на скамейку рядом с ней и поставил между нами белую коробку с пирожными из «Кондитерской Бернадет».
Она колебалась, поэтому я сам взял
— Вы принесли круассаны с миндалём, — тихо произнесла она.
Стоял прекрасный день ранней весны; воздух наполнял запах мокрой земли.
Сегодня было тепло, и вчерашний снег уже почти весь растаял, за исключением тенистых участков под раскидистыми клёнами, куда не попадали солнечные лучи.
Погода в марте всегда была переменчивой.
— Я думала, вы скорее утром выберете чашку кофе, чем круассаны, — заметила Изабелла с лёгкой улыбкой.
— Вы меня слишком хорошо знаете, — беззаботно ответил я. — Я уже выпил кофе, пока ждал заказ с выпечкой. Кстати, кофе был неплох.
Я откусил кусок круассана.
— Но выпечка мадам Бернадет несомненно лучше.
Она осторожно попробовала один из круассанов, и когда её пёс — дружелюбный золотистый ретривер по кличке Обан — бросился к ней с грязными лапами и палкой, подняла пирожное над головой.
Изабелла постаралась отпихнуть сующего свой нос в коробку с выпечкой Обана и попросила меня минутку подержать её круассан, а сама поднялась и забросила палку подальше в траву, где, несмотря на ранний час, уже играли мальчишки неподалёку от пасущихся овец.
Ходили слухи, что овцы были неотъемлемой частью плана Олмстеда и Вокса по созданию мирного и временами даже сельского местечка в парке. Очевидно, они совсем не учли, что этот широкий зелёный луг будет идеальным местом для шумных игр мальчишек и их отцов.
И собак.
Обан рванул за палкой, но на полпути отвлёкся на другого пса, энергичного белого терьера, который жаждал, чтобы за ним погонялись.
— Прогуляемся? — спросила Изабелла, кивая в сторону собак.
— Конечно.
Я взял коробку с выпечкой и пошёл рядом с Изабеллой.
На южной стороне в небо величественно поднимались несколько самых высоких зданий Манхеттена — их называли «небоскрёбы». И ещё несколько находились в процессе постройки — город расширялся.
Я посмотрел на Изабеллу.
Она была одета в плотное тёмно-синее пальто из тех, которые женщины обычно надевают на улицу, чтобы защитить спрятанные под пальто нарядные платья от грязи и дождя — привычных спутников весны.
И в отличие от других женщин, идущих нам навстречу, Изабелла оделась по погоде. Остальные же прогуливались в широкополых шляпках и шёлковых платьях, которые точно будут испорчены с учётом сегодняшней слякоти.
И Изабелла была единственной, кто вышел на прогулку в одиночестве — остальных дам сопровождали джентльмены.
— Мы давно не виделись, Саймон. Вы могли нам позвонить. Я знаю, что Алистер несколько раз приглашал вас на праздники.
Её яркие карие глаза смотрели на меня с упрёком.
— У меня не получалось приехать в Нью-Йорк, — ответил я, прекрасно понимая, что моя ложь её не обманет.
Я намеренно избегал Алистера: половину приглашений отклонил, а вторую половину вообще проигнорировал.
Я поступил с ним несправедливо и обидел Изабеллу, и вновь почувствовал укол вины. Но я точно знал: из моих отношений с ними двумя ничего хорошего не выйдет.
Несмотря на то, что Алистер добровольно согласился помочь мне с поисками жестокого убийцы в расследовании дела в прошлом ноябре, он фактически утаил от меня важную информацию. Я никогда не сомневался в его уме и гениальности, но его поступок поставил под сомнение надёжность Алистера.
А что касается Изабеллы… Мы стали близки за те недели, что я вёл расследование.
И мне было неловко.
Не сомневаюсь, что это сближение произошло из-за чувства потери, мучающего обоих: она потеряла своего мужа Тедди, а я — свою невесту Ханну.
Я пока не был готов признать очевидное: моё решение держаться от Изабеллы подальше было связано с моими к ней чувствами.
Я больше не мог выдерживать повисшее между нами молчание, поэтому произнёс, запинаясь:
— Я был занят на работе.
Она кивнула.
— А сейчас благодаря работе вы снова здесь…
Это было начало, на которое я надеялся.
— Вообще-то, я снова хотел попросить вас о помощи.
Я бросил на неё взгляд, пытаясь распознать реакцию.
— Прошу вас…
Она покачала головой.
Мы поравнялись с Обаном, и Изабелла нагнулась за его любимой палкой. Пёс выхватил палку из её ладони и побежал рядом с нами. А мы направились в сторону озера, где группа людей на коньках пыталась кататься, несмотря на тающий этим субботним утром лёд.
— Обан, — задумчиво произнёс я. — Необычное имя. В честь виски? — рискнул я предположить.
— Нет, Саймон, не в честь виски, — рассмеялась она.
Этот звон колокольчиков я очень хорошо помнил.
— Но и виски, и мой пёс — оба родом из шотландского Обана. Это небольшой, красивый курортный городок на западном побережье, где я пробыла некоторое время после смерти Тедди.
На минуту между нами повисла неловкая пауза.
— Некрасиво с вашей стороны было поступать так с Алистером, — медленно произнесла, наконец, Изабелла. — Когда он встретил вас прошлой осенью, вы пробудили в нём то, что я…, - девушка сделала глубокий вдох, — что я не видела со смерти Тедди. И он остро ощутил это, когда последние месяцы вы начали его игнорировать.