И жизнь моя – вечная игра
Шрифт:
– Тимофей, ну как ты можешь меня в чем-то винить? Ты же мне как сын! Я же самое дорогое тебе отдал!
– Кого ты мне отдал? – ухмыльнулся Тимофей. – Дочку свою! Так Любка твоя – замануха! Лапши мне на уши навешал, на мордву натравил, а сам в спину... Гад! Зарою суку!
– Ну что ты, какая лапша!.. Люба любит тебя! Давай у нее спросим!
– Оставь ее в покое, старый козел!
Люба была красивой девушкой. И что удивительно, порядочной во всех отношениях. Училась в Заболони, в открывшемся недавно филиале какого-то московского
Елизар за Козьму свою дочь сосватал. Тот даже с женой из-за этого развелся. Но затем оплошал сильно на разборке с братвой из соседнего района. Пришлось Тимофею самому ставить соседей на место. Одна удачная разборка, вторая, и лег соседний район под Елизара. Там тоже спиртовый завод, да и всякого другого добра хватает. А Тимофей так и остался на своем Пролетарском районе.
– Привык, урод, жар чужими руками загребать! – наседал он на Елизара. – Ну загребал бы дальше! А мочить меня зачем, а?
– Да не мочил я тебя!
Тимофей ударил его носком тяжелого ботинка, точно в нос. Елизар упал, заливаясь кровью.
– Ну вот и все, свинья неблагодарная!
Тимофей достал из-за пояса «беретту», невозмутимо накрутил на ствол глушитель.
Он думал, что Елизар будет умолять о пощаде. Но, вопреки ожиданиям, тот сначала грязно обматерил его, а затем сознался в своем вероломстве.
– Да, я тебя заказал! Да, я тебя ненавижу!..
– Ну и за что такая немилость? – насмехаясь над его беспомощностью, спросил Тимофей.
– А потому что ты лучший! Потому что ты круче Козьмы. Круче Наума... Даже круче меня!.. Ты же все под себя в этом городе взял! Ты же всех здесь имеешь!..
– Да, потому что дела делаю, а не сопли жую, как твой Козьма. И Наум твой – такое же чмо, как ты сам!
Прав был Елизар, Тимофей действительно держал под собой весь город. Фактически держал. Все коммерсанты, все рынки платили за охранные услуги ему. Деньги сначала проходили через его банковский счет, а потом уже делились на доли для самого Елизара и Козьмы, который сидел на Первомайском районе. Сами они не додумались охранную фирму зарегистрировать, а когда Тимофей подал им пример, решили не рисковать. Дескать, твоя идея, пусть через твою фирму и проходят платежи. Он-то не возражал. Но все равно было немного обидно. Он рискует, а кто-то пользуется этим.
И завод он станкостроительный поднял. Контрольный пакет акций к рукам прибрал, управленцев маститых из Москвы выписал, менеджмент, все такое. Даже инвестиции солидные через ту же Москву пробил. Работает завод, портфель заказов все толще и толще. Коммерсантов подконтрольных не душил, позволял им развиваться, но и спуску не давал. Не любили его люди, но боялись и уважали...
Елизар
– Козьма с тобой заодно был?
– Да... Ты всем нам мешал...
– И Науму?
– Да.
– Шкура ты, – презрительно усмехнулся Тимофей.
Возможно, Елизар оговаривал Козьму и Наума, чтобы размазать свою вину на всех, чтобы меньше шишек на одну свою голову получить. Но Тимофей верил ему. Вернее, заставлял себя верить. Ему нужен был предлог, чтобы разделаться со своими конкурентами, и он его получил...
Вина Елизара доказана, приговор подписан. Все, пора с ним кончать.
Тимофей уже выжимал слабину на спусковом крючке, когда распахнулась дверь и в комнату вбежала Люба.
– Не надо! – вскрикнула она и повисла у него на руке.
– А замуж за меня пойдешь? – невозмутимо спросил он.
– Да!
– Хорошо, пусть живет...
Елизара нужно было убивать, и он бы исполнил вынесенный ему приговор. Но Люба своим внезапным вмешательством спасла отца. Уж больно была она хороша. Да и брак с ней в какой-то степени делал его официальным преемником Елизара. Можно и без того навести порядок в его владениях, но все же будет лучше, если он соблюдет преемственность власти. «Старый князь уступает место молодому...»
А может, все-таки «Король умер, да здравствует король!» звучит лучше?
Тимофей снова наставил пистолет на Елизара.
– Ну не надо! Ну пожалуйста!
Люба упала перед ним на колени, головой прижалась к животу.
– Ладно, твоя взяла... – сдался он.
И впился в Елизара свирепым взглядом.
– На пенсию выходишь. На даче будешь жить, яблоки опрыскивать. Человек с тобой будет, чуть что не так, и ты труп!
– Я понял... Я все понял... – жалко бормотал раздавленный Елизар. – И человека не надо... Мне все равно не подняться...
– Не поднимешься, это я тебе обещаю...
Он знал, как наверняка обезопасить Елизара. Поэтому сегодня же он будет опущен. Ему приходилось быть в неволе, и о законах тюрьмы он был не самого высокого мнения. Но признавал их. И братва с ними считалась не понарошку. Суровые люди – суровые законы. Поэтому завтра уже никто не подаст руки Елизару...
Бывшего босса он отдал на поругание своим пацанам, а сам вместе с Любой поднялся на второй этаж в ее комнату. Спросил, пристально глядя на нее:
– Ненавидишь меня?
– Нет, – пряча глаза, мотнула она головой.
– Ненавидишь... А я не изверг. Я за дело... Твой отец пытался меня убить...
– Неправда.
– Ты не знаешь, кто твой отец?
– Знаю.
– И кто же твой отец?
– Мафиози, – через силу выдавила она.
– Ответ верный... А я кто?
– Тоже.
– И чем он лучше меня?
– Тем, что он мой отец...
– А я буду твоим мужем. Или ты этого не хочешь?
– Хочу, – кивнула Люба и подняла на него глаза.