И жизнь моя – вечная игра
Шрифт:
Глава 10
Солнце пекло так, что Тимофей мог бы почувствовать себя хлебным шариком, запекаемым в печи. И почувствовал бы, если б дал себе слабину. Но не мог он себе такое позволить.
Широко поле, трава по пояс, холмы и перелески вокруг. То ли орел в вышине знойного неба парит, то ли стервятник распахнул крылья в ожидании богатой добычи. А пожива для ворон и стервятников сегодня будет. С одной стороны чистого поля – рать, и с другой. Ржут кони, гудит рой людской в тягостном напряжении нервов.
Елизар надеялся застать князя Радислава врасплох. Но не вышло у него с этим замыслом. Князь успел собрать войско, вывел
Тимофей разбил бы это воинство в пух и прах за час-другой. И не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы одержать победу. Достаточно знаний и умений, которыми должен обладать любой худо-бедно грамотный воевода. Незащищенные броней ополченцы – легкая жертва для лучников. Сначала обстрелять их, затем пустить вперед пехоту, а конницу пустить в обход для удара в бок...
Лучшие лучники были у него. В ожидании приказа он выстроил стрелковое ополчение в длинный ряд. Закрыл ее пешими латниками от внезапного нападения. И, доверив это войско главному военному начальству, во главе своей конницы присоединился к конному войску Кузьмы и Елизара.
Пожалуй, для победы хватило бы и полсотни всадников, которыми располагал терлецкий князь. Если ударить со стороны в обход, если создать мощный натиск сбоку... Но никак не думал Тимофей, что Кузьма бросит конницу на вражью рать напрямую. Видимо, он решил закончить сражение сразу, одним коротким и быстрым ударом...
Это было великой глупостью с его стороны. Хотя бы стрелами вражью рать забросать для начала... Тимофей пытался докричаться до Кузьмы и Елизара, но впустую. Князь отмахнулся от него рукой, отсылая его к своему отряду всадников. Тимофею ничего не оставалось, как смириться с этой несуразностью и нацелить все внимание на своих конниках.
А Радислав тем временем нацелил на него самого тайное оружие. Заградительными ежами вздыбились прикопанные в земле копья. Веревками был приведен в действие заслон, с помощью хитрых механизмов. И неожиданно. Далеко не всякий военный начальник мог бы предусмотреть такой подвох, но в любом случае нельзя было бросать конницу в лоб на пеших ополченцев. Тем более что те, как вдруг выяснилось, были вооружены не вилами, а длинными заостренными жердями-копьями. И строй они держали грамотно, и копья дружным рядом – направлены точно на вражескую конницу.
Земляные «ежи» не нанесли особого урона. Три-четыре коня погибло, не больше. Но это заграждение нарушило конный строй и ослабило натиск. Преодолев препятствие, всадники утратили скорость. Возникла суматоха. Кузьма должен был трубить отступление. Но истерический глас боевого рога зовет на штурм. Нельзя так, отойти надо, чтобы затем повторить атаку. Но у Кузьмы и Елизара свое мнение.
Ополченцы встретили конницу, как того требовал от них начальник – плотной щетиной из копий. Как медведя поднимают на рогатины, так оторвали от земли, укладывая на бок, одного коня вместе с всадником, второго. Упавших латников также кололи копьями, добивали топорами... Тимофею повезло, его верный Красава пробил себе путь меж копий. Ему исцарапали грудь, бока, самому Тимофею копьем сбили на спину шлем. Он и еще несколько всадников сумели взломать вражеский строй, но протолкнуться вглубь не удалось, так и застряли в нем, как мухи в клейкой овсянке. Одного ополченца
Тимофей вовремя выдернул ноги из стремян, поэтому смог соскочить с павшей лошади. В одной руке меч, в другой щит – с ним все в порядке. Но вокруг беда. Ополченцы смогли остановить конницу, смять боевые вражеские ряды. И теперь, пользуясь своим неоспоримым преимуществом, шаг за шагом истребляли терлецко-заболонских ратников. Но еще не все потеряно. Кузьма, если он жив, мог призвать к себе на помощь пеших дружинников. Путь не близкий, но если они поторопятся, то смогут поспеть на подмогу до того, как Радислав покончит с конницей.
Но не зовет никого Кузьма. И Елизара не слышно. Добивают ополченцы захлебнувшихся в атаке конников. Тимофей чудом увернулся от заостренной жердины, на которую здоровенный с горящими глазами смерд пытался насадить его голову. От летящего топора он закрылся щитом. Но враг напирает со всех сторон. Рядом уже нет соратников, некому прикрыть его со спины...
Он мог бы умереть героем, но за ним еще пешая дружина из Заболони. Он должен вернуться к ней, он должен возглавить оборону. Нет сомнений в том, что воодушевленный победой князь Радислав поведет свое войско дальше. Кузьма, похоже, пал в сражении, Елизар, судя по всему, тоже. Не видать их нигде. Только дохлые и бьющиеся в агонии лошади, только утонувшие в окровавленной полынье всадники, только напирающее со всех сторон ополчение.
Тимофей подался назад, споткнулся, упал. Снова поднялся, снова назад. Заметил, что нет больше в руке меча. Отчаянно кинулся на вражеского ополченца, который уже занес над ним свой топор. Одним глазом он смотрел на противника, другим искал выпавший из руки меч. Он сильно рисковал. Но лучше умереть, чем вернуться к своим воинам без меча. Отступление без оружия – это прежде всего позорное бегство...
Ему снова повезло. Он смог сбить с ног одного ополченца, его же топором зарубил второго. Нашел свой меч и рванул к своим. Он бежал через пыльное в рытвинах поле и славил небо за то, что у Радислава почти нет лучников. Лишь редкие стрелы летели ему вдогон. И всего одна впилась в болтавшийся за спиной щит...
Но у Радислава были конные дружинники, числом не более десятка. И он бросил их вслед за удирающим врагом. Не сносить Орлику головы, если бы не наткнулся он на одиноко стоящего в поле коня. Склонив голову, он обнюхивал мертвое тело своего хозяина. Недалеко звенел железом и людскими голосами бой, ржали умирающие кони, а эта лошадь стояла с опущенной головой, не в силах покинуть оплакиваемого ею хозяина. Отгремел бой, а лошадь стоит. Как будто для того, чтобы дождаться убегающего Тимофея.
Он вскочил на коня, с силой сжал ногами его бока, натянул поводья... Он убегал, поэтому был злой как черт. В зубах он вез черную весть о поражении, поэтому ненавидел себя.
Радислав завершил преследование. Вернулся к своему войску и бросил на пешую дружину терлецкого князя все силы. Тимофей на его месте не стал бы этого делать. Слишком неудобным был для врага небольшой, но с крутым склоном холм, на котором размещались пешие ратники. Заболонские и терлецкие дружины, ревеньское ополчение. И, главное, лучники, которых привел за собой Тимофей. Эти силы должны были сделать холм неприступной твердыней для врага.
Но дрогнули терлецкие дружинники, повернуло вспять ревеньское ополчение. Нет Елизара, не видать Кузьмы, некому воодушевлять их на бой. А Тимофей им не указ.