И.О. Злой Королевы
Шрифт:
Из нескольких гатов (*) серебряной нити Кайл скрутил мне крошечный венчик для сбивания косметических ингредиентов. И удобно, и целебные свойства серебра никто еще не отменял.
(* гат – примерно полметра)
А еще выяснилось, что если взбить яичные белки с медом этим самым серебряным венчиком, получится отличный гоголь-моголь. Освоив рецепт, Кайл и Трисс почти полностью опустошили корзинку с яйцами. Клара заметила это, когда под слоем сена из пяти дюжин ценного куриного продукта осталось всего полторы дюжины. Матушка жестко пресекла ставшее почти традицией
Нет, мелким в сладком мы не отказывали: покупали леденцы, мед и фруктовую пастилу. Но как выяснилось, гоголь-моголь из белков по вкусовым качествам превосходит оный из желтков. Хорошо, что желткам нашлось применение в потрясающей яичной лапше.
Из остатков проволоки Аста сплела несколько красивых браслетов. Решили поставить их производство на поток – они раскупались не хуже амулетов.
Одним словом, наш банковский счет (мешочек с койнами, который хранился у Клары) потихоньку пополнялся. Я тоже твердо вознамерилась внести свою достойную лепту. Особые надежды я возлагала на крем с ромашкой, поэтому попросила Асту нарисовать желто-белые цветочки на глиняных баночках.
Эвейн тейр Фэрэль продлил проживание в нашем уютном отеле. Он даже подвязался помогать Таруну в доставке дров и драконьей воды. Галата продолжала выказывать паладину свое расположение.
Но все мое нутро протестовало. После слов драконихи о возможной причастности нашего гостя к козням Ордена Света мне стало тяжело с ним общаться, притворство и в моей прежней ипостаси давалось мне с трудом. Однако я старалась сдерживаться. Кажется, получилось у меня так себе, и рыцарь что-то заподозрил. Стало заметно, что у него постоянно находились дела... рядом со мной. Вот и сейчас он беззастенчиво уселся на кухне с кружкой яблочного чая.
К маслам и ланолину я добавила воск. Теперь водная фаза. Ну, тут все просто: отвары и драконья вода. Эмульгаторами, превращающими масло и жидкость в однородную, массу, послужили яичные белки и сливки (Кайл и Трисс косились на меня с упреком). Взбить венчиком, осторожно ввести масла в водную часть и... вуаля! Эмульсия получилась именно такой, как задумывалась: легкой, не слишком текучей и не чрезмерно густой. Жаль, что в глиняной баночке нашего производства не была видна прекрасная структура крема.
Ровно с этого момента все упиралось в стойкость эмульсии. С учетом здешней логистики мне требовалась гарантия, что косметический продукт не испортится и не потеряет своих свойств хотя бы месяца… четыре.
Кажется, я высказала свои опасения вслух, потому как Эвейн вдруг кашлянул и вежливо заметил:
— Я владею мастерством магических петель.
— Петель?
Присутствие паладина меня неимоверно бесило. Посторонний зритель отвлекал: тем, с каким интересом следил за моими действиями, откидывая назад свои чудесные блестящие волосы (любая мечтающая стать платиновой блондинкой девушка обзавидовалась бы), тем, как щурился и восхищенно улыбался. Притворщик. Но не выгонишь же, все-таки постоялец.
— Так мы называем руны света.
—
— Есть петли, консервирующие пищу. Как раз на четыре-пять месяцев. Думаю, такая руна помогла бы сохранить ваш крем. Позвольте помочь.
— Не позволю! — поспешно выпалила я.
Но рыцарь уже поднял руки над столом, не обратив внимания на мои протесты.
С его пальцев сорвалось яркое золотое свечение, сложившееся в крутящийся диск из мелких символов – Руна Света, чем-то похожая на ту, которую Аста однажды начертила углем на полу.
В этот раз обошлось почти без головной боли. Сознание просто начало отключаться. Сосредоточенное лицо паладина поплыло перед глазами. Сползая со стула, я увидела, как символы золотыми искрами осыпались в мой крем.
Открыв глаза, я обнаружила, что лежу на кушетке, застеленной шкурами. Под головой – творение Асты, хорошенькая холщовая подушечка с маками. Над головой – спонтанный консилиум. Судя по лицам, Трисс, Кайл и Эвейн решают, под какой сосной меня лучше прикопать по-тихому, чтобы остальные не переживали.
— Жива, — хрипло оповестила я коллектив. — Просто надышалась... парами.
Паладин, наблюдавший косметологический процесс с начала до эпического конца, скептически поднял бровь. А ведь он это специально. Проверял? Наверняка. Значит, что-то подозревает. Никто из моих друзей не мог бы меня выдать – Клара поставила примитивную магическую защиту от болтливых языков – получается, рыцарь сам догадался. Словно услышав мои мысли, Эвейн проговорил:
— А я уж было заподозрил, что вы поражены тьмой, милая Мара. Обычно светлые руны не переносят две категории людей: последователи черной магии и подземники. Но вы не умерли...
Ага, какая досада!
— … вы лишь потеряли сознание.
— Надышалась ромашкой, — радостно уточнила я. — Коварное растение. Очень успокаивает. В больших дозах просто вырубает наповал. А что уж говорить об имбирном масле...
— Хм... — сочувственно заметил паладин, подняв ОБЕ брови.
Я проверила крем и не поверила своим глазам. В отличие от меня, на косметический продукт Светлая магия оказала весьма благотворное воздействие: эмульсия окончательно стабилизировалась, исчезли побочные запахи, вроде сырости от яичного белка. Крем пах медом, имбирем и ромашкой. И еще чем-то неуловимо парфюмерным, чрезвычайно притягательным. Переложи я эмульсию в привычную тару, уверена, она составила бы конкуренцию популярнейшим брендовым продуктам.
Я нанесла каплю на руки. Сухая кожа с благодарностью в считанные секунды впитала целебный увлажнитель.
Оценивающе покосилась на паладина, занявшего место у камина. Рыцарь погрузился в какой-то свиток и хмурился. В моей голове бродила туманная мысль, нехорошая, антигуманная, но весьма перспективная: схватить, запереть и периодически под пытками заставлять консервировать и заряжать мою косметику. Так мы за год разбогатеем. И лучезарному адепту Ордена его долю выдадим, мы ж не нелюди какие-нибудь.