Иан К. Эсслемонт Печаль Танцора
Шрифт:
Офицер нехотя кивнула.
– Ну, раз вы так...
– Она махнула ближайшему дозорному. Факелы, фонари и жаровни начали гаснуть по обе стороны.
– И что нам делать, а?
– Встаньте по стене, чтобы вас видела вся армия Кана.
– А. Хотите получить в харю?
– Нет, я... Слушайте - как ваше имя?
– Лейтенант Вералафель.
– Что ж, лейтенант, вы не выказываете должного уважения к старшим.
Женщина понимающе кивнула: - Ага. Потому что я инженер.
– Инженер?
Она
– Я знаю, что такое инженер!
– Едва контролируя голос, он продолжил: - Но я не знал, что всё это сочетается в одном... одной...
– А. Именно так, сэр. И бумаги имеются.
Шелк сжал пальцами виски.
– Отлично. Как ни восхитительна беседа, я должен сорвать атаку и преподать урок.
– Вся внимание, сэр.
– Хорошо. Когда я велю, прикажите подчиненным присесть и зажмуриться.
– Странный способ отражать атаку - если позволено сказать, сэр.
Шелк, уже взбиравшийся на зубец, помедлил, горбясь.
– Просто выполняйте, - зашипел он и продолжил карабкаться. Резкий ветер угрожал сбросить его с опасного выступа, но маг думал, что недавняя перепалка была приятнее обычного раболепия или презрения, выказываемых ему офицерами.
Оглядев поле, он обнаружил строй канезцев. Довольно близко. Важно, что он мог их видеть, а значит, и они его - будь здесь свет. А свет вскоре точно будет. Даже в избытке.
Он сжал руки и сосредоточился, призывая садок. Потратил известное время, чтобы собрать как можно больше энергии. Атакующие шагали медленнее, озадаченные исчезновением факелов на стене и башне. Шелк едва удерживал громадную, желающую выплеснуться силу. Ждать дальше означало превратить собственное тело в пепел.
– Сейчас, - проскрипел он лейтенанту сквозь зубы. Дал три удара сердца на выполнение приказа и выбросил ладони в сторону предместья.
Всплеск белого света, ярче любого дня, залил поле медленным потопом. Крики раздавались со всех сторон, нарастающие вопли паники. Он, кажется, на миг потерял сознание, но успел опустить руки и удержался. Моргая, он понял, что смотрит на лейтенанта, а та смотрит на него, зажимая лицо руками и тоже моргая.
– Могли бы предупредить, - зарычала она.
– Я предупредил.
– Мы тут не так организованы, чтобы прыгать по первому слову.
Шелк кивнул, признавая горестную истину.
– Ну, мне мешала женщина-офицер, не умеющая вовремя заткнуться.
– Но я уберегла вашу харю...
– И теперь я должен вам свидание?
– Вы должны мне бутылку антанского черри-бренди.
– Будет.
Офицер кивнула в сторону поля, где продолжали звучать крики и панические вопли.
– Сегодня ночью не вернутся.
– Считайте, никогда.
Широкое лицо отвердело.
–
Он отрицательно повел плечами.
– Ну, я не столь силен. Может, через пару лет зрение начнет к ним возвращаться.
Суровый рот лейтенанта искривился от негодования.
– Боги, мужик. Годы слепоты? Кто будет о них заботиться? Как они прокормятся?
Во второй раз за ночь Шелк воздел глаза к ночному небу. Неужели безрассудство стало всеобщей болезнью?
– Умоляю. Они солдаты врага. Пусть все упадут в Идрин и утонут, я не пророню слезы.
Женщина качала головой в открытом осуждении.
– Можете оставить бренди себе, маг. Выпейте. Вдруг найдете на дне человеческие чувства.
Шелк привык скрывать эмоции. Его оскорблял в лицо любой, испытывавший неприязнь и зависть при виде внешней красоты. Но почему-то осуждение этой женщины уязвило куда сильнее прочих насмешек. Он постарался принять особенно беззаботный вид и дружески ей улыбнулся, склоняя голову.
– Тогда можете идти, лейтенант.
Женщина молча повернулась и ушла.
Желание донести на лейтенанта командиру хенганских сил овладело им лишь на миг. Не только потому, что лорд Плюнгет презирал его и мог бы повысить ее в чине, только чтобы досадить магу. Прежде всего ему не хотелось показать, что она пробила его шкуру.
Возможно, лучше будет ее раздразнить. Когда вскоре выпадет дозор на северной стене. Что маловероятно. Он мельком глянул за зубцы, проходя дальше. Усиленное Тюром зрение показало хаос, светящиеся фигурки кишели внизу, будто червяки, будто муравьи в развороченной куче.
***
После первой ночной прогулки и беседы с магом Айко сделала обыкновением гулять каждый вечер, иногда задерживаясь далеко за полуночный звон. Предусмотрительно пользовалась помощью ночных слуг, завела вежливое знакомство с дворцовыми стражниками.
Но сегодня она была не одна. С Ивонной. Шумное присутствие сестры напомнило об иной причине предпочесть свежий воздух ночи переполненным покоям: там жарко от слухов, соперничества, интриг и вечной пустой болтовни.
Сегодня настроение в городе стало иным. Она ощутила сразу. Скажем, стало слишком тихо, будто по молчаливому согласию все три сотни тысяч обитателей заперлись в жилищах.
Айко застыла на мощеной дорожке сада и вслушалась. Ивонна продолжала болтать.
– Знаешь, пошли сплетни о тебе и твоих прогулках, - провозгласила она со смехотворно фальшивой заботливостью.
Айко нахмурилась. С юга нарастал странный шум.
– О?
– Да. Кое-кто говорит...
– Ивонна помедлила, ожидая. Когда Айко промолчала, принялась снова: - Ну, может, мне не следовало бы...