Ибн Сина Авиценна
Шрифт:
Средняя Азия не покорилась ему: ни родина Ибн Сины — Согд, ни родина Беруни — Хорезм. Разбивались потом о Среднюю Азию и другие завоеватели.
Пробили эту невидимую непроходимую грань лишь тюркюты Ашина… Хунны не пробились дальше Семиречья после 300-летних битв, осели в Семиречье небольшим государством Юебань. Тюркюты отодвинули границу напряженности до Ирана, заполнив собою Согд. Так представьте, какая сложная взвесь оседала каждый век по обеим сторонам этой невидимой грани! И никогда бы мы не взглянули с научной точки зрения на этногенез среднеазиатских народов без подвига ученых. Так бы и думали, что Абруй — это персонификация реки Зеравшан, как считали и в начале XX века. Так же и слово «Ашина»… Что мы знали о нем? Несколько вскользь брошенных ничего не значащих фраз, пока русские ученые Н. Бичурин — его монашеское имя Иоакинф, —
Уникальная особенность Средней Азии — постоянная диалектическая взаимосвязь двух противоположностей: цивилизации (государства) и природы (Великая Степь), постоянное изменение в силу этого этнических, языковых, этнографических, исторических состояний. Это река, вобравшая в себя все родники. Многие из них иссякли, но они живут в общем движении воды. Вот та почва, которая родила Мухаммада Хорезми, Фараби, Ибн Сину, Беруни, Омара Хайяма, Улугбека… А не одна только эпоха Самани или Тимура.
Египет, например, лежит сфинксом у дороги человечества, как опыт одной расы. 6 тысяч лет — с 5-го тысячелетия до н. э. до VII века н. э. — здесь сохранялся, как сообщает Л. Гумилев, ЕДИНЫЙ РАЗГОВОРНЫЙ ЯЗЫК!!! Явление, невозможное для Средней Азии… А социальная единица Египта — феллахи (земледельцы), начавшая действовать еще в 3-м тысячелетии до н. э. (!), живет до сих пор, законсервировавшись и медленно остывая в точке, покоя.
Междуречье — неторопливая борьба двух рас — семитской и арийской, тезы-антитезы.
Центральная же и Средняя Азия — попытки найти форму существования нескольких рас. Стоит, например, тюркют Истеми на левом берегу Волги и смотрит на правый, куда только что убежали от него авары. Что это за народ? Одни говорили: «apar — ap"urim» — телесное племя фуфоло. Турецкий ученый Bahaeddin Oquel совсем недавно доказал, что ap"urim — не название племени, а название Рума (низантии). Теперь мы знаем: АВАР = вар + хунны. ВАР же = аланы + сарматы. Значит, АВАР= (аланы+сарматы) + хунны, то есть арии + монголы. А другие народы? Ученые доказали, что КАМСКИЕ БОЛГАРЫ, например, — это древний тюркский народ, ХАЗАРЫ = булгары + тюркюты, АЛАНЫ = арии, родственные скифам, ТУРКМЕНЫ = аланы + тюрки (как считает ученый Хирт), а некоторые ученые прибавляют еще сюда огромные скопления римских пленных Красса, разбитых парфянским царем в и веке, ПОЛОВЦЫ — потомки кипчаков, КИПЧАКИ же — потомки аборигенов Алтай ДИНЛИНОВ — голубоглазой европеоидной азиатской расы [254] . Эти формулы — гимн ученым, подарившим нам прошлое. Представить даже страшно, чтобы все это кануло в забвение! Труд ученых — это открытие истоков, улыбка седого прошлого, его рукопожатие. Мы вместе, мы наконец-то нашли друг друга, я теперь ты знаешь, почему у тебя щемит сердце, когда ты оказываешься в Степи после своего столичного города, и ветер и солнце обрушиваются на тебя — это твое прошлое говорит в тебе. Теперь ты знаешь, почему можешь ночами сидеть у костра слушать древние предания, — ведь это тоже твое прошлое, ты сам — стучатся в твое сердце. Итак,
254
Сообщает Гумилёв.
ОСЕДЛЫЕ — (культура, город, теза)
КОЧЕВЫЕ — (природа, Великая Степь, антитеза)
? — А что же растворяет в себе, объединяет в Высшей гармонии тезу, антитезу?
Император Тайцзун пытался соединять изысканнейший Китай и искреннюю простодушную Степь, то есть осуществить положительный синтез тезы — антитезы. Такой синтез осуществили европеоидные юечжи и саки, вошедшие в Среднюю Азию во II веке до н. э., давшие ей расцвет в великой Кушанской империи и в Государстве Канной. Это были большие народы. Волна сплеталась с волной.
«А вот чудо… тюркюты Ашина. И они были в Средней Азии в абсолютном меньшинстве, — пишет
Почему? Потому что разобщенные до тюркютов племена вкусили сладость мирной жизни. Кроме того, борьба за Великий Шелковый путь была жизненно необходима всем, а тюркюты взяли на себя охрану этого пути. Впоследствии жители халифата, «сталкиваясь с тюрками, — продолжает Л. Гумилев, — отметили их удивительное умение находить общий язык с окружающими народами. Эти кочевые тюрки проявлялись вне зависимости от того, приходили ли они в новую страну как победители или как гости, как наемники или как военнопленные рабы, — в любом случае они делали карьеру с большим успехом, чем представители других Народов».
Это свойство тюрков отметили и древние. Фахруддин, историк XII века, например, пишет: «Что за причина славы и удачи, которая выпала на долю тюрок? Ответ: общеизвестно, что каждое племя и класс людей, пока они остаются среди своего собственного народа, среди своих родственников И в своем городе, пользуются уважением И почётом, но когда они странствуют и попадают на чужбину, их презирают, они не пользуются вниманием. Но тюрки наоборот: пока они находятся среди своих сородичей и в своей стране, они представляют только одно племя из числа других турецких племен, не пользуются достаточной мощью, и к их помощи не прибегают. Когда же они из своей страны попадают в другие страны — чем дальше они находятся от своих жилищ и родных, тем более растет их сила, и они более высоко расцениваются, они становятся эмирами и военачальниками. Среди изречений Афрасиаба, царя турок, безгранично умного н. Мудрого, было изречение: „Турок подобен жемчужине в морской раковине, которая не имеет ценности, пока живет в своем жилище, но когда она выходит наружу из морской раковины, то приобретает ценность, служа украшением царских корон и чистых невест“.»
Чудо — в умении растворять в себе культуру другого народа и этим самораскрываться. Для нас, потомков, не имеет смысла борьба, предположим, саманидов и караханидов. Мы одинаково принимаем, растворяем в себе и поэзию классика персидско-таджикской литературы Рудаки, и поэзию одного из основателей тюркской поэтической школы — караханида Юсуфа Хас Хаджиба Баласагуни.
Тюркюты же умели подниматься над конфликтом своего времени Б РАМКАХ СВОЕГО ЖЕ ВРЕМЕНИ! Это действительно чудо. Тюрки равно уважали, вбирали в себя всякую мысль и красоту.
Средняя Азия росла и прозревала. На стыке культур, в здесь надо искать душу Ибн Сины, секрет его Неисчерпаемости и глубины.
ПАМЯТЬ ПОТОМКОВ, МУДРОСТЬ НАРОДА, МЫСЛЬ ГЕНИЯ — вот та третья ступень диалектики, где противоречия борьбы двух разных культур растворяются, оформляются в ПРЕДАНИЯ у народа, в МЫСЛЬ у философа, в высокую ПОЭЗИЮ у художника.
В лоне роскошной согдийской культуры, в которую тюркюты влетели на быстрых алтайских конях С золотою головою благородного Волка (Ашина) на белом знамени… не потеряли себя, не исчезли в море другого народа, хотя и приняли в себя всю его культуру: они вовремя умели уходить в Степь, где в тихие минуты душевной сосредоточенности перебирали в душе чистое серебро строгих преданий родины, щедро насыпанных в дорогу материнской рукой.
А как ЦИВИЛИЗАЦИЯ хранит свои знания? Китай, например, в 1010 году (когда Ибн Сине было 30 лет) замуровал в пещерах Дуньхуа 40 тыс. рукописей на китайском, согдийском, уйгурском, тибетском и древнеиндийском языках. Их нашли в 1900 году. Почему китайцы это сделали? Они понимали: в любую минуту мир может сойти на нет, погибнуть. Китайцы много испытали… Они прошли через циньскую эпоху… когда император Цинь Ши-хуанди решил путем лишения народа его духовных ценностей сделать из него раба. Но китайский народ противопоставил императору свою тысячелетнюю, бережно охраняемую культуру: пять древних канонизированных книг, среди которых «И-цзин» («Книга перемен»), «Ши-цзи» («Исторические записки») и жемчужина из жемчужин — «Ши-цзин» («Книга песен») — сбор-ник тончайшей народной поэзии, глубокого щемящего лиризма, светлой осенней мудрости.