Идеальная
Шрифт:
Он вырвал его и протянул ей.
– Вот когда начнется настоящая вечеринка.
– И свою подружу возьми тоже, - согласился Майк с голодным выражением глаз.
– И чувствуйте себя с нами свободно.
У нас очень широкие взгляды.
– Я даже могу вернуть фото-кабинку для тебя, - предложил Ноэль, подмигивая Эмили.
– Что угодно, чтобы завести тебя.
Эмили округлила глаза.
Как только мальчики удалились, Эмили склонилась к бедрам и облегченно вздохнула.
Было так плохо, что она не была
Внезапно она ощутила, как чья-то маленькая ручка обвилась вокруг ее запястья.
– Встречаешься с мальчиком-лакросером?
– прошептала Майя ей на ухо.
– Я видела, как он подсунул тебе свой номер.
Эмили подняла взгляд.
Ее сердце упало.
Как будто она не видела Майю неделями и не могла перестать думать о ней.
Лицо Майи всплывало перед ней, когда бы она не закрывала глаза.
Она подумала об ощущении ее губ во время их вылазок на скалу у ручья.
Не то чтобы эти вылазки могли повториться.
Эмили убрала свою руку.
– Майя.
Мы не можем.
Майя выпятила нижнюю губу.
Она оглянулась.
Дети сидели у фонтанов, на деревянных лавочках возле цветников или укрытия бабочек, спокойно разговаривали и поедали свой ланч.
– Как будто кто-то смотрит.
Эмили вздрогнула.
Ощущение было, как будто кто-то смотрел.
На протяжении всего ланча у нее было жуткое чувство, что кто-то находится прямо у нее за спиной, шпионя.
Растения в оранжерее были такими высокими и широкими, что легко могли спрятать людей, скрывающихся за ними.
Майя отстегнула свой розовый швейцарский армейский нож от рюкзака и срезала розу с пышного куста позади них.
– Держи, - сказала она, протягивая ее Эмили.
– Майя!
Эмили уронила розу на колени.
– Ты не можешь срывать цветы здесь!
– Мне плевать, - настаивала Майя.
– Я хочу, чтобы она у тебя была.
– Майя.
Эмили сильно хлопнула ладошками по бедрам.
– Тебе стоит уйти.
Майя сердито посмотрела на нее.
– Ты серьезно занялась этими "Тремя шагами"?
Когда Эмили кивнула, Майя тяжело вздохнула.
– Я думала ты сильнее этого.
И это кажется таким жутким.
Эмили смяла свой пакет для завтрака.
Неужели она уже не прошла через это?
– Если я не пройду "Три шага", я должна буду поехать в Айову.
А я не могу - мои дядя и тетя сумасшедшие.
Она закрыла глаза и подумала о своей тете, своем дяде и трех своих айовских кузенах.
Она не видела их годами и все, что смогла представить, это пять пар осуждающе нахмуренных бровей.
– В последний раз, когда я их
Два моих кузена совершают супер-длинную пробежку по полям каждое утро, чтобы истощить свою сексуальную энергию.
А моя кузина Эбби - она моего возраста - хотела быть монахиней.
Вероятно теперь она монахиня.
Она носила при себе блокнот, который называла Маленькой Книгой Зла Эбби, и записывала туда все, что считала грехом.
Она записала тридцать греховных вещей обо мне.
Она даже думала, что ходить босиком - это зло!
Майя фыркнула.
– Если у тебя очень страшные ноги, то так и есть.
– Это не смешно!
– закричала Эмили.
– И дело не в том, что я сильная или думаю, что "Три шага" это правильно, или лгу себе.
Я не могу переехать туда.
Эмили сомкнула губы, ощущая тот самый горячий наплыв, который всегда накрывал ее перед тем, как она начинала плакать.
В последние два дня, если кто-то из семьи проходил мимо нее в коридоре или на кухне, они даже не смотрели в ее направлении.
Они не разговаривали с ней за едой.
Она странно чувствовала себя, присоединяясь к ним на диване, чтобы посмотреть телевизор.
А сестра Эмили, Кэролин, казалось не имеет понятия как с ней поступить.
С той встречи по плаванью Кэролин держалась подальше от их совместной спальни.
Обычно сестры делали домашние задания за своими столами, перешептываясь о проблемах с математикой, исторических эссе или о сплетнях, которые слышали в школе.
Прошлой ночью Кэролин поднялась наверх, когда Эмили уже была в постели.
Она переоделась в темноте и влезла в собственную постель, не говоря ни слова.
– Моя семья не будет меня любить, если я буду лесбиянкой, - пояснила Эмили, глядя в круглые карие глаза Майи.
– Представь, если твоя семья просыпается и решает, что ненавидит тебя.
– Я просто хочу быть с тобой, - пробормотала Майя, вертя розу в руках.
– Что ж, я тоже, - ответила Эмили.
– Но мы не можем.
– Давай встречаться секретно, - согласилась Майя.
– Я собираюсь на вечеринку Моны Вандерваал завтра.
Встреть меня там.
Мы сбежим и найдем местечко, чтобы побыть наедине.
Эмили пожевала большой палец.
Она хотела бы... но в ее ушах настойчиво звенели слова Бекки.
Жизнь и без того трудна.
Зачем ее еще усложнять?
Вчера в свободное время Эмили вошла в гугл и набрала "трудно ли живется лесбиянкам?"
Даже пока она печатала это слово - лесбиянки - ее правая рука клевала "л", а левая - "е" и "с", казалось странным думать, что это слово относится к ней.