Идеальное отражение
Шрифт:
— Поэтому, когда до нас дошли слухи, что ты умотал через КПП, — продолжила Кали, — мы облегчённо вздохнули. Антипа силён и влиятелен в Старой Зоне, но ведь можно отсидеться в других локациях, переждать, пока его гнев не утихнет. А ты взял и вернулся. Зачем?
Если бы я мог ответить на этот вопрос, я бы это немедленно сделал!
Но ежели я начну рассказывать про «Мультипликатор», то мне никто, скорее всего, не поверит, все решат, что я и в самом деле тронулся умом, и даже Антипа, глядишь, не станет трогать скорбного главой.
Хотя нет,
— В общем, я не знаю, то ли вышвырнуть тебя прямо сейчас, — Кали наклонилась ближе и выпустила сигаретный дым прямо мне в физиономию, — то ли послушать, что ты скажешь.
— Я… — я сглотнул. — Лучше выкидывай сразу, поскольку я не знаю, что сказать.
— А ты хотя бы помнишь, как перебежал дорогу Циклопу? — спросил Чингисхан, довольно щуря и так узкие глаза. — Эту занимательную историю я услышал в лавке Толстяка.
— Расскажи, будь добр, — попросил Синдбад, поскольку я потерял дар речи.
Выяснилось, что дубль за каким-то чёртом попёрся по торговым рядам и в одной из лавчонок нахально перебил сделку Циклопу. Тот взъярился и пообещал поймать наглого Лиса, выпотрошить, а кишки аккуратно развесить на автонах для просушки.
— О нет… — простонал я, испытывая сильное желание провалиться сквозь землю.
То, как говорится, пусто, то густо, то у меня вообще нет врагов, то в ненавистниках ходят главарь банды головорезов и чуть ли не самый нелюдимый джинн Старой Зоны. Одноглазый Циклоп славился как первоклассный мнемотехник, но и в других специализациях был более чем неплох. Отличался он мерзким, невыдержанным характером, и поэтому никто без особой нужды старался с ним дела не иметь.
А я… точнее, не я, но всё равно я это дело поимел.
И теперь, похоже, поимеют меня, и весь вопрос в том, кто успеет первым — Антипа или Циклоп. Нет, на территории Обочины меня никто не тронет, но вот стоит мне за неё выбраться…
— А поесть у вас можно? — спросил Синдбад, пока я пытался собрать мысли хоть в какое-то подобие порядка.
— Кто ты такой, урод лысый, чтобы я тебя кормила? — в обычном стиле ответила Кали. — Рожа мне твоя поганая незнакома, есть ли у тебя деньги — неизвестно. Что скажешь?
— Скажу, что хочу есть, — Синдбад улыбнулся. — А дальше думай сама.
— Да… пожрать можно, — сказал я. — Потом уйти, забрать на КПП оружие и самому застрелиться. Ну, а чтобы было проще это сделать, налей-ка мне, красавица, стакан водки.
И я захихикал, поскольку мысль о том, что меня прикончат и Упырь останется без денег, показалась мне жутко смешной. Надо же, этот прижимистый гад хотя бы раз в жизни погорит на сделке, и всё благодаря тому, что мне прострелят черепушку! Нет, это знаменательное событие надо отметить!
— Да, лучше вас обоих накормить. — Кали затянулась. — А затем пинком выкинуть на улицу.
Взгляд её обратился мне за спину, и в нём появилась опаска.
Людей, которых могла бояться хозяйка «Пикника», насчитывалось не так много, и вряд ли в бар заглянул Командор Хантер, мифический Карачун или
— Оп-па, — сказал Чингис, и через мгновение его не было рядом со мной.
Я медленно, стараясь, чтобы это движение не выглядело агрессивным, повернулся.
От входа ко мне шагал низкорослый и узкоплечий мужчина в боевом костюме, но без шлема. На иссечённом шрамами лице горел один-единственный глаз, на месте второго красовалось уродливое бурое вздутие. Кулаки нового посетителя были крепко сжаты, а на голове топорщился ёжик стального цвета волос.
Вот такой он, Циклоп, «жжёный» джинн, переживший Катастрофу пятьдесят первого года где-то в этих местах.
— Только не драться здесь! — воскликнула Кали, и прозвучало это необычно нервно.
Ещё недавно куривший наверху охранник мялся у двери и судорожно лапал кобуру, откровенно не понимая, то ли вытаскивать оружие, то ли подождать и не обострять обстановку.
— Зачем драться? — прошелестел Циклоп, останавливаясь от меня шагах в пяти. — Я чту законы.
— Ты… — Слова замёрзли у меня в глотке: что я могу сказать ему? Что в лавке был не я? Упомянуть «Мультипликатор»? Да только поверит ли этот тёртый засранец моим рассказам?
Скорее всего — нет, решит, что я просто пытаюсь отмазаться.
— Я чту законы, — повторил Циклоп и улыбнулся, блеснув металлическими зубами. — Но знай, Лис, что жить тебе осталось недолго, что смерть уже отправилась за тобой… — Тут на жуткой физиономии джинна появилась неуверенность. — Слушай, а ты точно Лис?
— Кто же ещё? — пробормотал я.
— Да? — Мгновение он вглядывался в меня так пристально, словно хотел заглянуть куда-то в мозжечок. — Ладно. Так что когда ты услышишь за спиной шаги костлявой — обернись. Ты увидишь меня.
Вот так, высокопарно и пафосно вместо простого: «Я убью тебя, козёл».
Сочтя свой долг выполненным, Циклоп развернулся и зашагал к двери, а сидевшие за столами сталкеры оживлённо зашушукались. Кали невнятно выругалась, помянув неких идиотов с проржавевшими мозгами, из-за которых никому нет покоя.
— Ладно, я вас накормлю, — сказала она. — А затем проваливайте, чтобы духу вашего тут не было…
— В туннель не пустишь? — быстро спросил я.
Из подвалов «Пикника» начинался подземный ход, ведущий в сторону Брагина, городка, что находится уже за пределами Барьера. Возможно, туннель был не один, ходили слухи о целой сети коридоров, но я сильно сомневался, что они правдивы хотя бы на треть.
— Чтобы меня потом шлёпнули? — ответила Кали. — Ешьте и убирайтесь!
Две тарелки с супом из тушёнки нам притащили быстро, а вдобавок принесли водки — не стакан, конечно, а пальца на два. Как раз, чтобы слегка взбодриться, но остаться при этом в более-менее здравом рассудке. Мы поели, я расплатился и встал с табурета.
— Ну что же, люди добрые, — сказал я, обводя взглядом вновь затихший зал. — Прощайте, если чего! Полагаю, что со многими из вас я больше никогда не увижусь! Удачи вам!